Сибирские огни, 1976, №2

ного Е г о р а , который пришел в себя и, судя по всему, готовился к новым сражениям. В таком случае — жребий! Пусть рука судьбы с ам а ук ажет жертву. Кто первый появится на сугробе, тому и быть убитому. Случай, перст судьбы... Р а з в е не хозяйничает д аж е в человеческом обществе слепой случай? Одного толкнет под колеса машины с пьяным шофером з а ру­ лем , а другого одарит фантастической удачей, и он единым м а хом воз­ носится, как говорится, из грязи в князи. Случаю подвластны б ли с т а ­ тельные судьбы счастливчиков, которых людская молва нарекла велики­ ми, независимо от того, герои ли они или преступники, гении или палачи. Историки доказывают, что шансов стать Наполеоном у Наполеона было ничтожно мало, но цепь счастливых случайностей возносила Т ам е р л а ­ на X I X века все выше и выше, и по сей день гениальный убийца почита­ ется как величайший герой всех времен и народов. А сколько серых мышек, капризная игра случая возводит в Н а ­ полеоны?.. Терехов повел стволами и, совместив мушку с прорезью, закрепил ружье. Мушка чернела между стволами, как огромная, кошка, изготовив­ шаяся к прыжку. Как только из-за лбины сугроба появится голова пти­ цы,— н ажать крючок, кто бы там ни был. Но петухи, все утро токовавшие на сугробе, как будто забыли про него. Е гор ходил у края тока, а Жоржик, Ляпа и молодые петушки х о ­ роводились на поляне, шурша прошлогодней осокой. Голова с острым, загнутым клювом, с черной бородкой появилась над урезом су гроба и зам ерл а , повернутая в сторону Терехова. Неужели косач увидел его? Терехов о тж ал мертвый ход крючка, чуть приподнял стволы, следя мушкой з а бородатой головой с широкими над­ бровьями. Ко гд а петух сд ел ал еще несколько шагов и замер , видимый по грудь, все так же глядя прямо на Терехова, в это мгновение, ка зало сь , с ам собой, грохнул выстрел. И только после того, как, длинно раскатившись над степью, выстрел отразился о т л е с а и вернулся громовым эхом , Терехов подумал, что там , на сугробе, мог быть Петя... Косач высоко подпрыгнул, жадно и часто м а х ая крыльями, свечой взмыл вверх, и Терехов подумал : промахнулся, сл а в а богу! Ко сач уле ­ тает. Шумно поднялись и другие птицы, напуганные выстрелом, но Т ере­ хов, следивший за своим косачом , увидел, как он начал валиться набок, о седать, крылья уже не держали его, хотя он часто и мелко продолжал м а х а т ь ими, наконец, камнем рухнул в снег. «Неужели это он, Петя? — растерянно думал Терехов, следя за а г о ­ нией сильной птицы, все еще пытавшейся встать, взлететь, поднимавшей и ронявшей голову.— Нет, это не он!» Но это был он, Петя. Терехов узнал его огромные крылья, р а с п л а ­ станные на снегу, лиру-хвост. Под высоким уже дневным солнцем с него стекал черно-голубой свет. Д аж е мертвый Петя был красив грозной мужской красотой... А ведь он только что танцевал! Пел ! Он был законодателем всей жизни тока. Е г о душой. Хранителем тысячелетних традиций. И вот одна крохотная дробинка, и... молчание. В с е для Пети исчезло — сияние степи, голубизна неба, шепот ветра... Что же произошло? Была ли это кара за оплошность? Каприз слу­ чая? Или мудрая ирония судьбы? Мог под выстрел попасть кто угодно, однако смертельный зар я д настиг Петю, и в мире не стало отважного бойца, арти ста, рыцаря. Праздник кончился... — I'yp-pp -ля! Чуф-фф! Жоржик! Он, оказывается, никуда не улетал , а лишь пережидал, спрятавшись в кочках, чтобы снова оказать ся первым на току.