Сибирские огни, 1976, №2

— А кто он вам , дедушка Никанор? — спросила Ксюша. Кто бывает русский человек поколения дедов ру сскому человеку поколения внуков? Родня кровная, потому что деды и внуки связаны кровью, единой судьбой! Кто бывает один русский солд а т дру гому с ол ­ да ту русскому, воевавшему в те х же много страдальных Пинских боло ­ т а х , отст аивая в разных войных судьбу все той же матери-родины? — Однополчанин,— ответил Т ере хов .— Д а в ай т е , Ксюша , попроща­ емся с Никанором Христофоровичем . Вы мне покажете его могилу? Ксюша подергала вожжами , и Карьк а свернул на полузаросший проселок в сторону кладбища. По г о ст был просторный, кресты вольно р а зб еж али сь меж березок. Телега о с т ановила сь обочь кладбища, н е д а ­ леко от свеж е го холмика, огороженного сваренной из арматурно го прута оградой . Кто-то недавно побывал уж е на могиле: холмик был обложен дерном с цветущими медунками, о градк а свеже покрашена голубым. Наверное, Витянька, внук. В середине кре ст а была привинчена шуру ­ пами автомобильная фара, со хр аня вш ая от непогоды фотокарточку сол- д а т а -ар тиллери с т а с Георгиевским крестом на мундире и лихо з а к р у ­ ченными у сами . Бравый артиллерист был запечатлен на фоне пушки- гаубицы, видимо, не настоящей , а нарисованной на полотне, как снимали умельцы т е х времен. Это был Никанор Христофорович, зн ам е ­ нитый в прошлом жокей-наездник, победитель одного из дерби на Московском ипподроме... Ловок , статен, хотя и ростом невелик Г е ор ги ­ евский к авалер , чуб густой, кудрявый, а г л а з а веселые, с деревенской безобидной хитринкой... Н а фотокарточке было Никанору Христофоровичу лет д в адц ать . В зрелом во зраст е, видимо, недосуг было сходить к фотографу, вот вну­ ки и приспособили в фару карточку времен первой мировой войны. Минуты две прошли в молчании. Ксюша , Тере хов и конь думали о жизни и смерти, о быстротечности века людского. Д ум а л и каждый по-своему. —- Он был хороший, дедушка Никанор ,— с к а з а л а К сюш а ,— З а с т у ­ пался за меня. Карьку запрягал ... — Он много с тр а д ал , как все хорошие люди,— ск а зал Терехов. Карька вздохнул , сорвал су хую былинку, но жев а ть передумал , и стебелек о стал ся торчать в дряблых г у б а х , как. си гар е т а . От х а р а к т е ­ ристики качеств усопшего он во зд ержал ся . Т ерехов открыл чемодан, вынул «С т арку » , разлил по стаканчикам . — Никанор Христофорович любил эту водку ,— с к а з а л он Ксюше.— Мы должны были встретиться и поговорить с ним... о смысле жизни. А он вот не д ожд ал ся . Может , он слышит нас, К сюш а ? Д а в а й т е с ним поздороваемся... Здрав ствуйте , Никанор Христофорович, это мы с Ксюшей. Один стаканчик Т ере хов вылил на холмик Никанора Хри стофоро ­ вича, в молчании выпили они с Ксюшей. Потом из картонной коробки Т ере хов до стал ракетницу, зарядил ее. — Никанор Христофорович прошел три войны, был не однажды ранен, л ежал в л а з а р е т а х , маялся в австрийском плену. Но сквозь все страдания он пронес, Ксюша, не ненависть, а любовь: всю жизнь он любил одну прекрасную женщину, поклонялся ей д аж е в глубокой с т а ­ рости. Т ак могут любить тольцо благородные, с чистой душой люди. Е г о жизнь и есть ответ на вопрос, в чем смысл бытия. Он в любви. Жить — э то значит любить, понимать и ценить все доброе, честное, пре­ красное. Любить светлое, беззащитное, и вы напрасно,- К сюша , смеетесь... — Я не см ею сь ,— вытирая г л а з а кончиками своих кудряшек, с к а ­ з ал а К сюш а .— С чего вы взяли... Я плачу... А что э то у в а с в р ук а х ? — Не бойтесь, это всего лишь ракетница. Никанор Христофорович