Сибирские огни, 1976, №2

подозрительно спросил Филимоныч.— Учился по-ихнему или как? Терехов уверил старика, что перевел все без ошибки и о кладе с з о ­ лотом в письме нет ни слова. Долив еще в его стакан , Терехов попросил отдать ему фотокарточку Лизы. — Бери,— зевнув, сплюнул он.— Трешку дашь, дык... З а коробку рубель накинь, сломана дык... И лишь письмо, к которому Филимоныч потерял всякий интерес, д о ­ сталось Терехову даром . Ничего больше о жителях Графского Тере хову не удало сь выведать у жадного старика. Е го приводили в тупое недоумение расспросы о «гра- хе», жившем «черт-те когда и давно померши». Кроме скотины, погоды, Филимоныча ничто на свете не интересовало. Слыша о чем-нибудь по­ стороннем, ®н хмыкал, зевал, презрительно сплевывал. В комнатушке его не было ни икон, ни радио, д аж е наклеенных на стена х Картинок из «Огонька». Он не верил ни в сон , ни в чох, ни в бога, ни в черта. ...В накинутой на плечи телогрейке старик вышел на крыльцо и, ког­ да Терехов ушел шагов з а двести, крикнул вдогонку: — Эй, слышь-ка! В Еремееэке на третьей ферме старичок уродивый живет. Глухой. Сказывают, служил он в конюхах у того гр а х а . Зайдешь, дык. Никанором зовут. И Поезд долго огибал большое озеро, ослепительно белевшее рыхлым, уже ноздрястым льдом. Л е д приподняло, озеро синело закраинами . Зим ­ няя санная дорога перечеркнула озеро из края в край, на том берегу виднелись крыши деревни с уснувшими над ними обл ак ами -барашк ами . От сверкающей белизны льда, от холодной синевы закраин в вагоне по­ светлело, посвежело. Кто-то открыл дверь, в купе ворвался и закружил ветер, пахнущий полынью, снегом, утиным раздольем . Впереди по ходу поезда земляни ­ кой-ягодой з а ал ел а крыша водонапорной башни. Скоро райцентр! Все началось хорошо, славно: сегодня можно добра т ь ся до Ерем еев - ки, где живет Никанор Христофорович. Успеется , хотя путь не близкий. От райцентра — семьдесят километров, три ч аса езды на автобу се, д а пешком километра четыре. ...Терехову живо припомнился легонький старичок, сидящий на з а ­ валинке. Он в белых пимах, в полушубке, но без шапки. Старик сам с с о ­ бой разговаривает, а понюхав табаку , трубно, с аханьем чихает. Д е д Ни ­ канор мог бы показаться нелюдимым, суровым д аж е , если ,бы из-под кустистых белых, как иней, бровей не смотрели светлые, детски дов ер ­ чивые, когда-то, видимо, ясно-голубые гла за . Голо с у Никанора Хри сто ­ форовича басовитый, густой, как у старого петуха, ветерана деревенской улицы. И еще были у деда Никанора запорожские усы, они свисали по краям морщинистого рта двумя белыми сосульками . Дума ть о Никаноре Христофоровиче Терехову всегда приятно. Он снял с полки чемодан, вытащил продолговатую коробку с подарком, ко­ торый вез старику. Ракетница, десяток патронов с головками разных цветов: синими, зелеными, красными. Именно это, ракетницу с патрона­ ми, попросил привезти из города дед Никанор. Зачем вам, Никанор Христофорович, р а к е тниц а ?— спросил Терехов. А затем , милой: внукам, похоронят когда, накажу, пусть популя- !©г в небо цвега разные. Помер, дескать, не раб божий, мякинное брюхо,