Сибирские огни, 1976, №2

10 Терехов ср азу повеселел, как только поезд выбрался из города и за окнами потянулась степь, сверкающая под невысоким небом нескончае­ мыми разливами. И совсем стало хорошо, когда под перестук колес он увидел табунок гоголей, кормившихся на круглом, черном, как сковород­ ка, озерке. Был канун майских праздников, вагоны пустовали, и Терехов один занимал целое купе. Нет, он все-таки не опоздал: в степи царила звони- стая, полная трепетания текучей воды, голубая весна. Голубая в отличие от белой,— весны тающих сугробов. И есть весна зеленая — весна пер­ вого лесного листа... В се сияло сине-голубым: моря-лывы, небо, марево, далекие и близ­ кие околки. «Здравствуйте! — говорил Терехов небу, облакам , степным далям .— Я снова здесь, и хорошо, что ничего не переменилось в степи!» А я изменился? На целый год отдалилась молодость, я постарел на год, но это ничего. Главное — не утратить жадности жить, не загасить сердца. Не запугать его, сохранить душевную искренность, способность плакать от сострадания, от восторга... Как хороша степь! Она похожа на девушку, влюбленную во все го­ л у б о е— голубое небо, голубые разливы... А ведь мог, мог же я не по­ ехать, и этот вот чудный день промаяться в городе, ожидая лицензию. Маленькую бумажку с чьей-то подписью, что-то тебе разрешающей. Мог прождать и не день, а всю весну, просидеть в каменных городских джунг­ лях, набитых выхлопными газами, и ничего не уви ,еть, ничего не пере­ жить, кроме городской каменной тоски. Ах, не в тот ли миг человек об ­ ретает себя, целый мир, когда начинает жить, ни у кого ничего не вы­ прашивая?! Терехов тихо р ассмеялся : какая ребячья, студенческая чепуха рож­ дается в голове, наполняя душу наивным волнением! Сев утром в поезд, Терехов как-то ср азу помолодел, воспрянул духом. И куда дев али :ь б е з­ отчетные городские страхи , изошла, улетучилась настеганность город­ ской спешки: как бы что не упустить, куда-то не опоздать... Ничего не на­ до! Вот так замереть, мечтая и грезя наяву, раствориться в текучем степном безбрежье, чувствуя себя то летящей над пашней птицей, то оди­ ноким облаком , замершим в небе. В сердце бурлила радость, хотелось выпрыгнуть из вагона и бежать, бежать вперегонки с поездом. Просто так, потому что ликование весны отдавалось юным трепетом в сердце. Терехов чувствовал себя влюбленным мальчишкой, который едет на пер­ вое свидание. Но ведь так оно почти и было! Он ехал к Лизе, в ее степь, к местам, которые видели девушку, помнили ее. Терехов верил, там, где ты про­ жил годы, остается часть тебя самого, и тропка, старое дерево, косогор в незабудках многое ра сскажут о тебе тому, кто тебя любит, кто тебя помнит... З а окошком проплыло знакомое озерко, похожее на голубую подкову. На его дальнем высоком берегу темнела сосновая роща, и Терехов по­ думал, этой дорогой Лиза, наверное, ездила в Томск, Новониколаевск, в Москву и, сидя у окна, всякий раз видела и сосны, и озеро. И они, роща и озеро, тоже видели девушку, помнят ее. Терехов живо представил Лизу сидящей напротив. Она смотрит в степь своими узкими черными глазами, в голове у нее текут, а может быть, табуном молодых коней скачут дерзкие мечты-мысли. Лиза тонень­ кая, легкая, как все истые лошадники-наездники; она по-азиатски см у г ­ лая, ало рдеют ее капризно очерченные гуоы. Лиза улыбается своим з а ­ таенным мыслям, она вся ушла в себя, похожая на маленький спящии вулкан... 8. Сибирские огни Я» 2.