Сибирские огни, 1976, №2

лодочка Швеция, она терпит долго, а, натерпевшись, размахивается ши­ роко и крушит все без остатка. Какая там эволюция?! Судьба России - - всегда штурм, спрямляющий лукавые серпантины истории, революция, которая позволяет из тусклого вчера одним богатырским рывком пере шагнуть в зав тра , в мечту благословенную. О, мечта никогда не умирает в душе великого народа, какая бы страшная ночь ни окутывала его судьбу! Б е з мечты можно, того не заметив, остановиться, топтаться на месте годы, вопреки диалектике, утонув в пустяках дня сегодняшнего,— в пар ад а х и торжеств а х побед мнимых. И д аж е задремать в дне вчераш­ нем, ибо льстецы, велеречивые говоруны всегда найдутся и докажут, что хорошо именно то, что преступно и пагубно. Не думаете ли вы, что в этом и есть великая печаль истории российской со времен Монома- ховых? Э т а странная мысль как-то не приходила в голову Терехова. Он р а с ­ терянно молчал, затрудняясь с ответом, и облегченно вздохнул, когда, постучав в дверь, вошла хозяйка, одетая уже по-другому: в брючный костюм и алую шелковую водолазку. — К тебе доктор, д едушка,— ск а зал а она и, простучав каблучками через всю комнату, грациозно устроилась на подлокотнике дедушкиного кресла,— Ты выглядишь сегодня молодцом, мой дорогой. Спасибо, Б о ­ рис Антонович! Вы оторвали дедушку от его книг и клея. — Фу, ф у !— отмахивая сь от чего-то, поморщился дедушка.— Я же просил тебя не входить ко мне с духами . Открой форточку. — Извини, я забыла. Т ак что же сказать доктору? Я ему сварила . кофе. — Пококетничай с ним, поблагодари. И скажи, что постараюсь уме­ реть без посторонней помощи. — Д ед ушк а ! Как не стыдно?! Доктор приходит каждую неделю. Он тебя любит, беспокоится. С него ведь спрашивают за твое здоровье. • — Скажи ему, что я здоров, как гладиатор. — Хорошо, мой милый. Надею сь , так оно и есть? Она чмокнула дедушку в высокий костлявый лоб и, снова одарив Терехова счастливой улыбкой,— не зубы, а жемчуг! — исчезла за дверью, полыхнув огненной водолазкой. — Доктор ! Пригласите мне такого доктора, который все оставшиеся дни мои обменял бы на единый час молодости! О, за час настоящей жиз­ ни можно многое успеть! Иногда целая судьба решается в миг единый! У вас, Борис Антонович, много часов и дней впереди. Послушайтесь стариковского' совета: ничего не бойтесь. Ничего! Жизнь того не стоит, чтобы каждый час дрожать за нее. Возьмите как девиз мудрые слова: «Зде сь стр а х не должен подавать совета». Это сказал Маркс, великий борец, великий изгнанник. Ничего не страшиться — в этом секрет моло­ дости. И еще — избегайте милостей меценатов, скорых чинов, даров д а ­ найских. В с е пустое, что можно подарить, истинную ценность имеет лишь мечта. В труху обращаются короны и погоны, величие оборачи­ вается гримасой шута, а мечта нетленна! Не расставайтесь с детством, живите в мире сказки, и вас никогда не засосет пошлость. Прощайте, батюшка Борис Антонович, сожалею , что не сумел помочь вам в ваших розысках. Кузьмин-Андреев? Нет, не припомню. Тем более фамилии на­ стоящей не знаете. Полагаю , он пробирался в Омск, а жандармы з а гн а ­ ли его в степь, где он заблудился. Чего же проще? Я бежал из Верхне- Удинской тюрьмы, шел к Байкалу , но, закружившись в тайге, сопках, не заметил, как повернул н а зад и вышел чуть ли не к воротам собствен­ ной тюрьмы. А там меня ждала веревка... Спасла девушка? Повезло товарищу. Ослабел бы, замерз, сгинул бы. Голощапова? Дворянка, графского корня? У Самсонова, начальника штаба нашей дивизии, была подруга, ее звали графиней. Почему графиней— не знаю. Виноват, она