Сибирские огни, 1976, №2

написано полудетское стремление всех обрадовать, всем сд ел а ть х о ­ рошее. Каждый день она приносила Терехову что-то новое и, присев рядом, шепотом поясняла, какой это редкий Документ, как она его искала и н а ­ шла. Р а с ск а зы в а я , Лю ся водила по страницам тонким пальцем в пер­ вом, еще неумелом маникюре и по-школьному волновалась. Ей и заведующей архивом Р аи се Германовне Терехов показал фо­ тографию Лизы, ее французское письмо отцу из Самары , р а с ск а з ал век» историю девушки, начиная с того утра, когда Ли з а нашла в степи уми ­ рающего незнакомца, и кончая днем, когда она у е х ал а с ним из дома, чтобы, с т а в женой революционера-профессионала, разделить его судьбу , уйти в подполье, в ссылку, а потом в походы и битвы гражданской войны. У Люси разгорело сь лицо, и Терехов, к удивлению своему, в б е с хи т ­ ростных, доверчивых гл а з а х ее прочитал жгучую зависть женщины-де­ вочки к другой женщине, испытавшей загадочно-страшное счастье лю б ­ ви-страсти, любви -урагана! Судя, по каким -то признакам, Терехов догадывался, что замужем Лю ся недавно, что замуже ство показалось ей не такой упоительной сказкой , как представлялось, и в неопытную душу з ак р а дц в ал о с ь уже сомнение, счастлива ли она и что это такое— счастье? И зрела тайная пе­ чаль всех молодых женщин, что ей не суждено было узнать и — боже мой! ■— может быть, она так и не узнает, что это такое — Любовь ! А эта девушка на фотографии знала! И отд ала з а нее все, всю себя, и пусть потом слезы , нужда, лишения — плата з а мгновение великого счастья. Оно было, было счастье, истинное, огромное. Оно и осветит, украсит все годы, всю жизнь... Опытом поколений Дж улье т т Люся у гадыв ала, что великое сч астье идет рука об руку с великим страданием . И страшиться страданий — значит страшиться любви! Не испугалась же эта гордая девушка-охотница, дворянка-графиня, и а х, как хочется пусть только з а ­ глянуть в эту притягательно-страшную тайну чужой любви! В ед ь узнать, понять, поверить — это почти что пережить все самой!.. Обе они, Лю ся и Р аи с а Германовна, «заболели» поисками Кузьми ­ на-Андреева, обе самозабвенно помогали теперь Терехову. Р а и с у Г е р м а ­ новну, историка-ученого, увлек новый ракурс, этико-философский угол зрения в освещении революционной борьбы периода предвоенной р е ак ­ ции — любовь и революция! Это же серьезное, обширное исследование, и Р а и с а Германовна с ам а возглавила поиски Кузьмина-Андреева, по ст а ­ вив дело на строго научную основу- На основании сотен проанализированных документов она со ст ави ­ ла обширный список возможных «Кузьминых-Андреевых» и, проверяя каждого в этом списке, писала запросы в соседние и центральные ар хи ­ вы, звонила, д а в ал а телеграммы , и разогнанная ее энергией кампания поисков Кузьмина-Андреева превратилась чуть ли не во всесоюзные розыски. Увы, ощутимых результатов они пока не дали: обратная почта не­ сла один и тот же неутешительный ответ: о политзаключенном с био гр а ­ фическими данными и фамилией, близкой к названной, ничего не из­ вестно... С ам Терехов тоже упрямо продолжал поиски. Е м у пришла в голову почти фантастическая мысль. Человек этот, может быть, жив и носит очень д аж е известное имя! Только надо соединить это его имя с Ку з ь ­ миным-Андреевым, с тем самым «кузином Андре», бежавшим весной тридцатого года из тюремного вагона где-то на перегоне Тр ан с си ­ бирской!..