Сибирские огни, 1976, №1

Там было полно народу по великому случаю — привезли пиво. Тор­ говля шла бойко: длинная очередь мужчин, многие из которых уже раз­ жились тремя-четырьмя кружками, стремилась к бочке с насосом. Устав­ шая буфетчица то и дело покрикивала на парня в клетчатой рубахе: «А ну, подкачни, не бежит ни черта». С подносом я направился в угол зала, где за столиком было свобод­ ное место. Двое мужчин тянули пиво, третий, перед которым тоже стояла кружка, сидел, откинувшись на спинку стула. Что-то неуловимо знако­ мое мелькнуло в его лице, и пока я относил пустой поднос, лихорадочно вспоминал: «Да где я его видел? Неужели он?» Нет! Разве можно срав­ нить этого обрюзгшего мужчину в потертом пиджаке с тем стройным солдатом, вошедшим в класс... Но ведь не наважденье же!.. — Григорий Гаврилович!.. Он поднял на меня глаза, долго всматривался, и не удивленье даже, а какой-то детский испуг изобразился на его морщинистом лице- — Дима!.. Дмитрий?.. — Петрович. — Дмитрий Петрович... А давненько мы не виделись! — придавая голосу как можно больше бодрости, сказал он, но его глаза были груст­ ны. Они словно высохли и потеряли живой блеск, который мне будет помниться всю жизнь.— Что ж вы без пива? Я скажу сейчас ребятам, там в очереди знакомые стоят...— Несмотря на мои протесты, он поднял­ ся из-за стола и зыбкой походкой направился к очереди. Мужчины, си­ девшие за столом, укоризненно смотрели ему вслед. — Вы знаете, кто это? — Полуярова не знать! — хмыкнул один из них, что помоложе.— Он тут с утра сидит-.. Хороший был мужик, а вот — покатился... — Сын у него в прошлом году утонул... Григорий Гаврилович вернулся с двумя кружками пива. — Пейте за нашу встречу... Полуярову было неловко, он в который раз уже ощупывал пугови­ цы пиджака, но тот был застегнут. — Где вы живете, где работаете? — спросил я. — Живу здесь, в Шерстенино,— вполголоса, наклонившись к само­ му моему лицу, говорил Полуяров.— Работал в средней школе, уволили за пьянку... Хорошая формулировочка, не правда ли? Кое-как устроился в восьмилетку... Сегодня вот опять «окно», завтра будут нотации у ди­ ректора, внушения... Дима, Дима,— Полуяров не выдержал и заплакал. разве они могут понять?.. Вы знаете, меня, я не безвольный человек. В госпитале, когда я лежал с изуродованной правой рукой, я часто думал, как буду жить. Но я выцарапался. А у меня была семья трое сыно­ вей вы понимаете, трое — один к одному. Двое первых живут самостоя­ тельно. А последний, Георгий... Он был талантлив по-настоящему — писал стихи, прекрасно рисовал. Закончив три курса на худграфе, он по­ ехал на Сахалин со студенческим отрядом... Там его с друзьями застал в м° Р е^ ™ Р ^ и" л полуярова, да и чем я мог утешить человека, который прожил больше меня и знает — тоже. Любое, даже самое умное утеше­ ние выглядело бы смешным, да и не годился я сейчас в утешители, пото­ му что сам был подавлен, ошеломлен. Григорий Гаврилович допил начатую кружку пива. Он сидел теперь, почтиРне замечая меня, сметая изуродованной рукой несуществующие крошки со стола, и мне показалось, что кожа на его перчатке РИзИресторана мы вышли вместе. Я предложил проводить его, но По­ луяров только рукой махнул. . т.г, — Не заблужусь... Я домой и только домой,— пьяным голосом го- е*.