Сибирские огни, 1976, №1

леса просек и желтым глазом посмотрел на ниву...» Все поздравляли Юрку, а девчонки так прямо съедали его глазами. Но как-то, листая в библиотеке книги, я случайно наткнулся на это стихотворение, посмот­ рел на обложку — там было крупно напечатано — Михаил Исаковский. Я показал книжку Юрке. Он совершенно невозмутимо ответил на мой недоуменный взгляд: «Ну и что, что Исаковский? Я же там одну строч­ ку изменил». У Юрки-то я и прожил до конца учебного года. И как же рады мы с Настькой были, когда учеба кончилась, впереди — экзамены, к кото­ рым можно было готовиться и дома. Мы возвращались в Ветлужку, гор­ ланили песни, а внизу, по подгорью, уже весело зеленели березы, кричали грачи, и где-то высоко-высоко в теплом небе заливались жаворонки. Получив свидетельство об окончании семилетки, я решил, что жар- птица в моих руках, мечта моя сбылась. Я уже видел себя входящим в класс со стопкой тетрадей. Июльским днем я отправился в Шерстенино, в районо. Устал по жаре, изжег ноги по горячей, как зола, пыли. В реч­ ке, рассекающей Шерстенино надвое, я тщательно вымыл ноги и осто­ рожно, чтоб вновь не запылить, по мягкой траве переулка прошел к большому и приземистому дому, рубленному из толстых сосновых бревен- Во всем этом здании со множеством комнат я нашел только одного человека — седую женщину с усталым лицом, сидевшую за большим столом. — Ты чего, мальчик? — спросила она, оглядывая меня с ног до головы. — Хочу... я хочу учителем быть. / — Где ты учился?.. В Алябьино? Женщина задумалась, пристально глядя на мои босые ноги, и мне стало так стыдно, что я не знал, куда деть себя. Может, ей представи­ лось, как я, босой, войду в класс... — Знаете что, идите в педагогическое училище. Подучитесь. Это ведь недалеко, в Исилькуле, всего восемьдесят километров. Она не вдавалась в объяснения, я тоже не расспрашивал, почему она не хочет брать меня. Я остался в колхозе и только через два года, заработав хлеба и приодевшись, уехал в лесной техникум... Рокот трактора все нарастал, да и сам трактор был уже хорошо виден. Наконец он остановился неподалеку, из кабины выпрыгнул трак­ торист и направился ко мне- Я узнал его сразу — это был сын Павла Кузьмича, Илья. — Дмитрий Петрович, с приездом!.. В гости? Манит Ветлужка?.. А я думал — сменщик мой тут на мосту раскуривает... Городской сига­ реткой угостите? — улыбнулся Илья располагающей улыбкой, и я поду­ мал: умеет же человек родиться! И не то, чтобы только обличьем похо­ дил на отца, а всей статью, приветливостью, мягким обходительным ха­ рактером. Этот уж зверем не кинется, грубым словом не опалит душу. Я раскрыл портсигар. Илья закурил и просто сказал: — Пашу вот... Конь добрый. За ночь порядочный клинышек жах­ нул... Оно, конечно, не август, но до заморозков можно — все весной за ­ боты меньше. Она какая ни есть поздняя зябь, а все ранней весновспаш­ ки лучше. Где вы сейчас, Дмитрий Петрович? Я сказал, что работаю в областном управлении лесного хозяйства. — Лес разводите? Это дело... А у пас губят последний. Отводят де­ ланы прямо под деревней. Знаете, у Силантьева лога, не забыли?.. Все