Сибирские огни, 1976, №1

слушает землю. Даже Николай Никитич, штурман, какое-то время без­ дельничает. А самолет летит... ! Высота— девять пятьсот. Скорость — восемьсот шестьдесят- Ниже и левее — широкая полоса дождя. Впереди — грязно-серое пятно туч. Пятно расплывается, деформируется, рвется, смещаясь к юго-востоку.. — Смех! — басит радист.— Полтора часа назад плавились от жа­ ры!.. Сейчас подарок будет — в Перми десять градусов. Он выдерживает паузу. — Резкий прорыв .холодного фронта с севера. В Челябинске — двад­ цать шесть. В Свердловске — двадцать шесть. А в Перми — десять!.. На жару жаловались? Сейчас прохладимся... Что за напасть такая? Опять Пермь всю погоду портит! Мы подходим к границе грозового фронта. Самолет начинает встря­ хивать. Сейчас в нем весу поменьше — сколько уже керосина спалили! —- но все равно тонн под шестьдесят. А подкидывает его, как пушинку- В кабину просовывается голова бортпроводницы. Ясно без слов: хозяйки приступили к кормлению пассажиров. На языке Аэрофлота это называется «легкий ужин». Легкий — не легкий, а за сорок-пятьдесят минут надо разнести сто пятнадцать рационов на под- носиках. А «кухня» — в самом хвосте. Туда ее запихали, когда переделы­ вали машину, чтобы втиснуть дополнительно три десятка кресел — кон­ структоры экспериментировали, и это был не лучший их эксперимент. А пол в салоне проваливается под ногами. А злополучный «фронт» все сильнее дает о себе знать... — Можно информацию? — жалобно просит Вера. Это она, конечно, хитрит. Какую сейчас пассажирам информацию, когда они уже приладили столики и ждут не дождутся, чтобы поесть? Ей самой, ее подругам хочется знать, будет ли конец болтанке, предви­ дится ли какое-нибудь просветление... Признаюсь, оглядывая небеса — сверху ярко-синие, залитые солн­ цем, справа под нами — устланные белоснежным ворсистым ковром об­ лаков, а слева — громоздящиеся тучами, аккуратно перечеркнутые, как на четком чертеже, многокилометровыми полосами грозовых ливней,— я упустил какое-то мгновение, но заметил, что тряска прекратилась. Это, оказывается, Федор Иванович успел шепнуть командиру, и тот испросил разрешения сменить эшелон. Земля не возражала, «Ту» при­ поднялся еще на 600—700 метров, и ужин, как говорят дипломаты, про­ шел в непринужденной атмосфере, в обстановке взаимопонимания. Возможно, Бадиловский и сам бы сделал то, что подсказал ему Ти­ мофеев, но у Федора Ивановича реакция оказалась более быстрой- Это было единственное вмешательство инструктора-бортмеханика в непосредственные действия экипажа. Судя по всему, оно не было обид­ ным для престижа командира, выразившего свои чувства поднятым кверху большим пальцем. А спустя полчаса Анатолий Иванович получил возможность под­ твердить свой класс. Пермь припасла сюрпризы не только для разомлевших от украин­ ской жары пассажиров. Клятый фронт холодного воздуха ворвался, словно в трубу. Засуетился на -своем вертячем стуле в фонаре Николай Никитич, штурман, быстрее замелькали в его руках таблицы, чаще запрыгал ви­ зир на счетной линейке. Подобрались оба пилота, Сосредоточились ме­ ханик и радист. Даже Федор Иванович стал вроде строже. В общем-то ничего сверхъестественного и не происходило. Так бы­ вает часто. И меня могут даже упрекнуть в излишней драматизации обстановки, в сгущении красок. Но я передаю лишь собственные ощущения. 2. Сибирские огни № 1. . '■ >1 >-■■ДчоЙРСЕСА? 1 I ^РЯЯГВАЯ Л‘-*ГС"!ОТ!г|И ■ i •‘йШ А ЛШ Ы Й 3Aw 4