Сибирские огни, 1976, №1

— У вас, поди, квартира-то в потно габарилном доме, четырехкомнатная? — В полногабаритном,— отвечает генерал.— Четырехкомнатная. Угадали. — В полногабаритном потолки высокие,— раздумчиво щурится мужик.— До «их кистью не дотянешься. Без козел. А с козлами, значит, четыреста рублей встанет. Генерал стушевался маленько. — Я,— говорит,— вообще-то триста определил... для себя. — Для с е б я— пожалуйста. Для себя, извиняюсь, можете хоть за пол-литра. А у нас по триста только малогабаритки идут. — Ну, что ж, четыреста так четыреста,— согласился генерал.— Пошли, значит, смотреть. Явились они на квартиру — генеральша их, по русскому обычаю, сразу за стол. Она уж заранее приготовилась мастеров встречать: новый передничек надела, клеен­ чатый, с нарисованными на нем «Чебурашками», бегает из кухни к столу, сияет вся. Как же! Дождались своего часа. Сели мужики за стол, а к генеральшиным разносолам не притрагиваются. Сидят — покашливают, вздыхат, ложками на скатерти крендели чер тят— мнутся, одним словом. Генеральша первая сообразила, в чем тут дело — мигнула мужу. Генерал сходил на кухню, возвратился с бутылочкой «Греми», отпитой примерно на палец. — Вот,— говорит,— не знаю, как на ваш вкус, но другого, к сожалению, не имею. Младший мужик заволновался, стал толкать старшего локтем, шептать: — Дядь Вась, а дядь Вась!.. Это же вроде коньяк? Он же клопами воняет. Как его пить-то, заразу? — Вы, товарищ генерал, его не слушайте,— повеселевшим голосом сказал стар­ ший мужик.— Он только недавно из деревни. Темный еще... Эх ты, чернозем! Клопа- ами! Это когда он клопами-то пахнул? Когда в прежней цене был. А теперь его отучили пахнуть. Верно я говорю, товарищ генерал?.. Выпили мужики генеральский коньяк, съели ужин, задаток получили, велели хозяе­ вам мебель из двух комнат спихнуть пока в две другие, полы старыми газетами за ­ стелить— приготовить, словом, фронт работ на завтрашний день — и ушли. На другой день, в условленный час, заявляется один старший мужик — дядя Вася. Сел он посреди пустой комнаты на перевернутое ведро, скорбно высморкался и говорит: — Санька-то, а?.. Вот ведь молокосос... — Да что такое?— встревожился генерал. Что-что!— махнул рукой дядя Вася.— Деревня — она и есть деревня... Говорил ему вчера, когда от вас ушли: не пей, говорю, вермута. Выпей лучше яблочного — оно чище. А вермут с коньяком не сцепляется. Дэк разве его уговоришь!.. Теперь вот ле­ жит пластом — какой с него работник... Лечить надо парня, товарищ генерал. На ноги ставить. — Так чего же не лечите— раз надо? — Затем и пришел,— поднялся дядя Вася.— Ваш он теперь работник — с вас и на леченье... Эх, вот тоже с водкой с этой удумали 1 Раньше бы на такое дело тройки за глаза хватило. А теперь вот три шестьдесят две надо. С закуской — клади всю пятер­ ку. Неудобно даже перед людями, честное слово. У генерала мелких не оказалось, дал он дяде Васе четвертную. — Только уж вы побыстрее на ноги его ставьте,— попросил.— А то — сами види­ те — в квартире разгром... На третий день один Санька заявился. — Дядя-то Вася, а? — оказал он.— Это надо же... меня вылечил, а сам слег... А ведь говорил я ему: дядя Вася, не пей ты эту полннку. Не пей! И так у вас в городе воздух чижолый... — Какую такую Полимку? — спросил генерал. — Во! Не знаете, что ли ?— изумился Санька.— Политуру-то не знаете?.. Ну и ну!.. Вот она, товарищ генерал, дядю Васю и свалила... Надо бы подлечить мужика. На ноги поставить. Выдал генерал Саньке десятку. Строго наказал: завтра без дяди Васи не являться. На четвертый день, и правда, пришли мужики вдвоем. Только дядя Вася — крюч­ ком согнутый. Мелкими шажками семенит и за поясницу держится.