Сибирские огни, 1976, №1

режье Енисея, а не Волги! И конечно же, в каждом доме отец—глава семейства, патри­ арх, хозяин, законодатель и вершитель су­ деб, ему подвластных. А в этакой заскоруз­ лости страсти любовные ли, «экономиче ские» ли находили выход только тогда, ко­ гда накапливались до предела и приводили к конфликтам, нередко разрешавшимся за счет человеческих жизней. Предания .в той стороне, как их называ­ ет С. Пестунов,— «.кликухи» об исходах этих патриархальных конфликтов еще так свежи и так часты, что можно набрать их при желании не на одну повесть за один за­ езд по приенисейским селам. А С. Пестунов, работая на Абаканской студии телевидения, имел возможность для путешествий по это­ му суровому, ныне разбуженному краю. И я уверен, что запас народных поверий и преданий у С. Пестунова немалый, и что жизнь он знает не понаслышке. Об этом го­ ворит и цикл стихотворений, опубликован­ ный в «Молодой гвардии» (1974, № 8). Здесь тоже, что ни стихотворение, то суро­ вая сложная судьба. Вот стихи «Отчим». Калека-фронтовик в накинутой на плечи ши­ нели и мать лирического героя, мальчишки- сироты. Разго.вор трудный. Наконец, мать говорит: «Я не знаю... Пусть решают дети— ведь они большие у меня». И какая, беру­ щая за сердце, концовка этого стихо- тьорения! Я как старший Подошел стыдливо, И стояли мы лицо в лицо... Ты казался строгим, молчаливым С фронта возвратившим ся отцом. Ты прижал меня к своей шинели. Я держал неловко костыли... В синем небе жаворонки пели, И весну трубили ж уравли. Такова развязка этой тоже, так ска­ зать, «патриархальной» драмы. А стихотво­ рение «Солдатки»? Это все результат запа­ са наблюдений над жизненными ситуация­ ми и конфликтами. Конечно, повесть С. Пестунова вроде бы и о людях, далеких от промышленных про­ фессий, она о бакенщиках, которые и жи- вут-то далеко от людей, отрезанные Енисе­ ем на Молчаливом острове. В|роде бы и условия жизни у них не то патриархаль­ ные, не то «матриархальные». Будучи вер­ ным жизни, их иными и не налишешь. Так С. Пестунов их и пишет. Но он не мог не показать и показал, как жизнь — шумная, большая — постоянно беспокоит этот Мол­ чаливый остров. Читая повесть, постоянно ощущаешь пульс сегодняшней индустрии, для которой, собственно, и предназначен труд героев этого произведения. Они «дела­ ют с©ое дело спокойно, чтобы возле них каждый день голубой дорогой без тревог и волнений, без происшествий проходили су­ да, чтоб летели в Шушенское и на Саян­ скую ГЭС, в Абакан и Красноярск и даль­ ше на север крылатые «Метеоры», «Раке­ ты», всяческие «Зори» и «Вихри», «Ветерки» и «Прогресеы». Для всех этих судов с поэ­ тическими именами, для целых караванов барж, катеров, лесовозов и сухогрузов лю­ ди с Молчаливого острсва открывают ши­ рокую безопасную голубую дорогу...» Видимо, можно согласиться с тем, что Молчаливый остров не так-то уж и молча­ лив, что патриархальные устои на нем не так-то уж и устойчивы, что трое взрослых и ребенок, живущие на нем, не так-то уж и отрезаны от нашего большого индустри­ ального мира, как может показаться иным читателям повести и даже литературным критикам. В девственную тишину острова и целомудренность природы все чаще и ча ще врываются стрекот и рокот трудолюби­ вых моторчиков и моторов. Ведь и бакен шик Михаил Белостоков тоже имеет лодку с мотором. Да и людские страсти вспыхива­ ют здесь такие же, какие кипят и в шумных городах. Об этом говорят хотя бы те же чисто женские влечения к новому человеку, приехавшему на их остров из города, кото­ рые вдруг взбудоражили души и Анны Аб­ рамовой, и Марии Белостоковой. Видно, и духовности-то патриархальной в душах «островитян» не легко удержаться. И в них стучится городская жизнь. Она же и уво­ дит Анну Абрамову с Молчаливого острова в большой коллектив, на большие дела. Становится Анна капитаном быстроходного речного корабля. Одним словом, эта повесть тоже о рабо­ чих людях, только выполняющих свой тру­ довой и человеческий долг в своеобразных условиях затерянного на далекой сибирской реке острова И выполняют они свой долг не менее честно и хорошо, чем, скажем, Арка­ ня А. Скалона. даже честнее и лучше. Да и человечнее они этого Аркани. Поэтому и хочется поддержать журнал «Молодая гвардия», который с похвальной настойчи востью защищает своего автора. Герои повести Ю. Васильева «Ветер в твои паруса» тоже вроде бы не индустри­ альные рабочие. Как и в повести С. Песту­ нова, здесь тоже нет чисто заводской обста­ новки для проявления характеров героев. Чукотка пока еше не столь индустриальная земля, чтобы человек мог ежедневно стано­ виться к конвейеру и испытывать на себе и блага, и потери, которые несет ему НТР. Зато в один из дней «Павел должен был выбрать место для круглогодичной поиско­ вой партии, а Олег измерял таинственные величины земного магнетизма... Венька со­ ображал, как он будет взлетать над тороса­ ми, полыньей и вмерзшей в лед бочкой из-под солярки...» Кто они, эти молодые люди — Павел, Олег и Венька, уже по восемь лет прожившие в Заполярье? Индустриальные рабочие или просто рабочие, люди труда, как иные пред­ лагают называть сегодня рабочий класс? Или же это люди интеллектуального труда? Да не то, не другое и не третье. Они — осо­ бый вид высококвалифицированных, высоко­ образованных рабочих, хотя на самом деле и являются инженерно-техническими работ­ никами. а в будущем, может быть, кто-то из них станет даже ученым. Поставленные в особые условия труда, они — и то, и дру­ гое: и рабочие, и люди интеллектуального труда. Они порождены нашим временем, той же самой НТР, без которой само науч.