Сибирские огни, 1976, №1

Окно открылось, в нем появилась его жена. Она щурила глаза, вглядываясь в темноту, и не узнавала его. — Почему ты здесь? — крикнул он.— Ты же сказала, что едешь к своей матери... — Не кричи,— она узнала его и улыбнулась,— никто тебе ничего не говорил. Через несколько минут она появилась на улице, подошла к нему. — Вот и я. Он почувствовал, что может ударить ее. —•Отойди от меня. Ты же сказала, что едешь к матери... Она обняла его и, как ребенку, мягко, без всяких интонаций повторила: — Никто тебе ничего не говорил. — А сын где? — От подозрительности голос у него сел, и он прохри­ пел: — Наш сын, где он? — У нас нет никакого сына.— Она вздохнула и взяла его под руку. Он пошел рядом с гей, продолжая волноваться. — И кошка. У нас была кошка Уля. Ты посадила ее в кошелку и по­ везла к своей матери. — Не кошка, а собачка. Ты все перепутал. И не у нас, а у меня. Уля попала под машину, когда мне было пять лет. — Я схожу с ума!— он прижал ладони к вискам, стараясь понять, что происходит.— Я, кажется, схожу с ума... — Все влюбленные так говорят,— она засмеялась счастли­ вым смехом- — Я влюблен? В кого? — В меня,— она еще раз засмеялась,— а я тебя, знаешь, за что люб­ лю? За то, что ты никогда не бываешь похож на себя. Вчера, например, ты уверял меня, что бросишь свой философский факультет и будешь по­ ступать в консерваторию. Станешь оперным певцом. — Я уже окончил институт. Я экономист. У меня стаж. — За это я тебя тоже люблю. Но, когда ты пел арию Ленского, я подумала, что в консерваторию тебя не примут. — Нет слуха? — И голоса тоже. — Что же делать? — спросил он. — Я знаю, что делать, но окажу тебе потом, позже. — Она тоже знает. — Хочешь, чтобы я ревновала? Пожалуйста. Кто это «она»? — Жена одного человека, который рисует картины. У них сто картин. — Они счастливы? — Да. -г- Где ты с ней виделся? — Нигде. Она позвонила, ошиблась номером и попала ко мне. Таня остановилась, в глазах ее загорелась настоящая ревность. — Понятно. У тебя квартира и телефон. Так вот запомни: когда у тебя действительно будут квартира и телефон, она не будет тебе звонить. — Она не мне звонила. Она ошиблась. Позвонила и сказала, что счастлива. — Счастливые не ошибаются номером. Что она тебе еще говорила? — Просила, чтобы я спел. — И ты пел? — Нет. Я вспомнил, что у меня нет ни голоса, ни слуха. — Я бы не простила тебе, если бы ты ей пел. Ты спросил, что тебе делать? Когда нет ни голоса, ни слуха — надо петь, но не всем, а одному человеку. Тому, кто тебя любит.