Сибирские огни, 1976, №1

Солнце светит сбоку забоя и падает косо в него, оставляя у борта сумеречную тень. Кирилыч и Петр проходят в эту тень, мостятся на жестких боках отсыревших за ночь мешков со слюдой. Минуту отдуваются, глубоко вдыхая чистый и влажный воздух, приправленный тонким, пресным за­ пахом уходящей росы. Покурив, они вынимают из карманов и раскручивают суровые, об­ терханное верхонки, ставят колесом в.желоб тачку, опирают ее дном на деревянный брусок, берут по кайле и лопате... Движения их привычны, споры и ловки. Орудуют лопатой, подстав­ ляя под черенок колено, тут же наклоняются и торопливо суют в мешок кусочки слюды. Тачку катают по очереди. Камни сухо и дробно стучат, скатываясь по отвалу, возятся и утихают в желтых цветах. Косматым, неистово белым, слепящим пламенем горит поднявше­ еся солнце. Подтаивают в небе по краям сугробы облаков, и дрожкие змейки марева вьются над землей. Кирилыч и Петр сбрасывают одежду, оголяют по пояс загорелые, орехового отлива тела. Обедать идут к стоящей особняком скале. Хрустит под ногами, рас­ сыпаясь в пыль, и пахнет* паленым мох. Горяч и сух, как этот мох, сам воздух. И странно, что он не хрустит, не рассыпается в прах. В сырой полутьме зябкой ниши под скалой холодно и тускло; как черная слюда, мерцает родничок. Оба припадают по очереди к нему, а потом садятся обедать. Кирилыч вынимает из кулечка и яйца, и сало, и копченое мясо... У Петра все те же стылые котлеты, купленные в рудничной столовой. И он ни разу не пробовал копченого мяса — не угощал Кирилыч. Обедают и курят молчком. Молча идут в забой... Кирилыч силен, упруг, как трос. Двумя-тремя ударами кувалды он может развалить валун, который Петр ни за что не одолеет и за час. Ли­ цо его грубоватое, жесткое, узкого, продолговатого покроя. Сивая про­ седь спутанных волос, а под смоляными, обрывисто-нависшими бровями запали мутные, болотные оконца глаз. 2 Слюда идет мелкая, и недочется ее брать, но надо, а то она вывезет- ся вместе с породой в отвал, а в конце месяца туда явится девушка-кон­ тролер, проверит и забракует — это точно. И тогда придется ползать, ко­ паться в отвале дня три, не меньше, пока не станет он пустым — без слюды. О премии нечего тогда и гадать, дадут или нет. О ней нечего, впрочем, даже и думать: мало слюды, мало. К вечеру едва набирают вед­ ро, а то и меньше. А надо бы каждый день по мешку — тогда будет и премия, будет и добрый заработок. Кирилыч раздражителен, ворчлив, как желчная старуха. Покрики­ вает на Петра. Все кажется ему, что Петр ленится. Петр терпит, молчит, и эта его молчаливая покорность распаляет Кирилыча. — Шевелись ты! — кричит он, дергаясь и щерясь. — Я в твои годы- то рвал и метал, а ты как сонная муха... Лишь когда становится невтерпеж, Петр яро вскипает, зло огрыза­ ется, и это усмиряет Кирилыча, он надолго замолкает. Два-три раза на неделе наведывается мастер. — Скоро без штанов останемся,— говорит ему сердито Кирилыч,— Давай тормоши там нормировщиков, расценки надо подымать.