Сибирские огни, 1976, №1

нет. Тут виновата дирекция. Надзора нет, в старатели1пускают всех встречных и поперечных. Я предлагаю сделать чистку им. А барак, где живут,— развалить! Что за жизнь, когда каплет с потолка. Тут не захо­ чешь — запьешь. — А где жить-то они будут, горячая твоя голова? — улыбнулся директор. — А хватит канителиться с новым общежитием. Воскресники организуем. Барйк этот срубили когда-то на скорую руку геологи. Пожили и ушли, а в нем обосновались старатели. Сошлись на том, что пока не бу­ дет готово общежитие, барак все же не ломать, а провести воскресник — подкрасить, побелить, подпереть где надо. Ответственным за это дело Рахим назвал Петра. — Почему это вдруг я? — удивился Петр. — А почему это вдруг не ты? — жестко, в упор, взглянул на него Рахим, сидевший напротив.— Ты не прячься в тень и не увиливай. Ты по­ чему два раза кряду пропустил заседания штаба?! Ты комсомолец или кто?! Ты даже взносы вовремя не всегда платишь. Или жаден до копей­ ки, как этот твой напарник? — Брось ты! Несешь что попало1 — обозлился Петр. — Не нравится?! — вспыхнул Рахим.— Мне вот тоже не нравится, как ты в кусты все норовишь... Жить и в стороне от всего быть — это черт знает что! — Нельзя быть инертным, парень,— мягко вмешался директор.— Жизнь, она штука такая... Не терпит она этого и по голове ключом мо­ жет ударить за это. Считай, что она уже тебя малость пристукнула, — видишь, как Рахим поднялся на тебя... Петр морщится в душе, вспоминая все это. «Черт ты этакий! Шибко уж громко говоришь, хоть уши зажимай». А воскресник провели. Побеленный внутри и снаружи, барак напо­ минал теперь старика, надевшего по случаю приближения смерти бе­ лую рубаху. Отдохнув, Кирилыч и Петр продолжают путь. Ближе к вершине просторнее, стланик уже островками, над ними хлопочут кедровки. Птицы ждут не дождутся, когда поспеют орехи, дол­ бят зеленые шишки и сердито орут на лету вороньими голосами. Солнце набирает силу, греет затылок, блестит в росе, и она, усыхая, пускает парок, тот с нехотью ползет, словно мох горит. Подъем и солнце выжимают пот, а тропа упрямо, нескончаемо лезет наверх, будто в самое небо, и все качается, маячит перед Петром сутулая, твердая, как камень, спина Кирилыча... Месяц уже, как маячит эта спина. А до того было другое. Был сосед­ ний голец, широкий зев штольни, выдыхающей студеную, кислую сы­ рость. Из штольни выбегал с цепочкой груженных породой вагонеток электровоз. Он возникал, вырывался из тьмы, словно праздник; громово грохотал по рельсам, гудела земля, и он ярко светил, высоко голосил сиг­ налом. Петр поджидал его. Вдвоем с машинистом они опрокидывали в бункер вагонетки, электровоз убегал, а Петр разбивал кувалдой задер­ жанные решеткой булыги. Под бункером гремела, заглатывая железной, широко разинутой пастью породу дробилка. От нее уходил по лесам транспортер: плавно неся на своей ленте «прожеванную» каменную мас­ су. По обе стороны транспортера мелькали руки выборщиц: брали с лен­ ты и бросали в ведра слюду. Одна из них, высокая и ладная девчонка, то и дело украдкой косилась на Петра из-под шатра косынки... А однаж­ ды мастер, белобрысый, молодой, как и все на участке, привел Кирилы- ' Рабочие, которые сами ищут и добывают слюду