Сибирские огни, 1976, №1

что он умер вскоре после новой женитьбы, и пенсия его досталась верти­ хвостке, а вам только эта комнатушка, которой он от вас откупился, да эти дрова (жест в сторону буфета), извините, Маргарита Львовна... Доверьтесь мне, я искренне хочу вам помочь. М а р г а р и т а Л ь в о в н а , Что мне делать? Что мне делать?.. (Плачет.) М а р и я И в а н о в н а . Я посоветовалась с товарищами, подумала, проконсультировалась. Вам только надо дать согласие, и я сразу стану вашим опекуном, официально возьму заботу о вашей жизни на себя... М а р г а р и т а Л ь в о в н а . Нет, что вы, я сама проживу, спасибо. Я не знаю... М а р и я И в а н о в н а . Мы с вами сестры по несчастью, вы знаете, муж меня бросил, но я еще полна сил, я хочу отнестись к вашей беде, к вам — так, как хотела бы, чтобы люди отнеслись ко мне, когда я буду старой... М а р г а р и т а Л ь в о в н а . Я согласна... я вас полностью под­ держиваю... но дайте мне еще подумать... Э-э-э... до субботы... М а р и я И в а н о в н а . Значит, я пока буду готовить бумаги, хоро­ шо? У вас есть деньги? Только честно. М а р г а р и т а Л ь в о в н а . Мне не надо... Денег у меня... нет... но они будут... я вас очень благодарю... М а р и я И в а н о в н а . Так дело не пойдет. Мы должны думать друг о друге, проявлять взаимопомощь. Вот вам десять рублей. И не вздумайте отказаться. Мария Ивановна вручает деньги окончательно растроганной старушке и, поже­ лав ей всего доброго, уходит к себе, звонит по телефону. М а р и я И в а н о в н а . Алло! Мефодий Карлович? Это я. У меня к вам большая и принципиально важная просьба. Надо помочь пожилой женщине... Моей соседке. Маргарите Львовне Бубенчиковой... Она про­ дает мебель. Мебель, прямо скажем,— плохая, вряд ли найдется поку­ патель, а у старушки нет иного способа добыть денег на жизнь... Так что подошлите к ней завтра утром Бориса... Куда исчез?.. А-а-а... Ну, тогда Глеба... Что, не может? В таком случае вам самому придется за­ няться этим вопросом, Мефодий Карлович. Надо помочь старому чело­ веку. Тряхните своей доброй торговой стариной... Что-что? Кандидату экономических наук, значит, не к лицу? Не смешите меня! Я нее время забываю у вас спросить, сколько рублей вы уплатили за каждый из м-м-м аспектов кандидатского минимума? (Пауза.) Нет, что вы, я и не думала ворошить старое... Кто старое помянет, тому глаз вон... И не послезавтра, а завтра утром... Никаких денег старушке на руки не вы­ давать, иначе я обижусь. Она гордая старушка, и ей тяжело сразу со­ гласиться на опеку, поэтому мебель ее пойдет как бы в оплату моей за­ боты о ней... Кстати, Мефодий Карлович, вы когда в последний раз бы­ ли в доме престарелых у своего папы?.. Нехорошо, забываете родителя... Я тут подумывала познакомить его с нашей доброй Маргаритой Львов­ ной, им вдвоем будет лучше, оптимистичнее... Зачем сюда? Ведь естест­ венней, если женщина переезжает к мужчине, а не наоборот. Всего. Успехов. (Кладет трубку.) Мария Ивановна садится к столу и с карандашом в руке прочитывает недельные меню своих соседей. Ма.ргарита Львовна несколько раз подходит к телефону, -собира­ ясь позвонить, но или она за«бывает зачем подхо-дит, или ей некуда звонить, или она не решается. Тем временем в создавшейся тишине мы отчетливо -начинаем слышать все, что говорится, хотя и вполголоса, в комнате Василия. Разговор там начался не теперь и не сегодня, и даже не в этом году. Он идет всегда. Во все дни. Иногда нарастает, иногда снижается. Причем разговор этот давно бы уже чем-нибудь закончился, если бы