Сибирские огни, 1975, №12

БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА 73 подсудимого, по лишении всех прав состояния, ие ссылая па каторжную работу, поселить в Сибири навсегда». Па этом мнении Государственного Совета Александр II положил резолюцию: «Быть по сему». 27 апреля 1865 года Серно-Соловьевнчу было объявлено высочай­ ше утвержденное мнение Государственного Совета. 6 Теперь, когда общие очертания дальнейшей судьбы, казалось, опре­ делились, вдвое тягостней стал каземат равелина. Чего бы теперь-то еще держать в крепости?.. Признали виновным, осудили, ну и гони в Сибирь!.. Или не положено пустовать каземату в равелине?.. Или еще дополнительная кара за дерзостное поведение во время следствия и суда?.. Или просто с таким скрипом и такой натугою вертятся колеса худо слаженной проржавевшей государственной машины?.. Понимая, что вряд ли будет удостоен человеческого ответа, не удер­ жался, спросил однажды надзирателя: — Когда же в Сибирь-то? И услышал в ответ: — Не торопись, любезный. Еще допрежь па Мытнинскую свозят. На Мытнинскую площадь привезли утром 2-го июня. В такой ясный солнечный день еще гаже смотрелся помост эшафо­ та, сколоченный из неструганных, посеревших от времен сосновых плах. Квадратный помост взят в рамку цепью солдат. Все построены ли­ цом к эшафоту, в руках у них ружья с примкнутыми штыками, на шты­ ках играет утреннее солнце. Отступя от солдатской шеренги —толпа людей. Когда проезжали расступающуюся перед тюремной каретой толпу, Николай Александрович всматривался, страшась увидеть ее лицо. Только бы она не пришла... До остальных ему дела нет, а он а пусть не видит, как над ним надругаются. Убереги е е судьба от та­ кой муки... И когда высадили из кареты и два палача, взяв иод руки, вели его к помосту, он продолжал озираться, высматривая знакомые лица. К счастью, их не было. Слава богу, легче — не надо терзаться за них... На шею повесили черную доску с надписью крупными белыми бук­ вами: «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК». Палачи,— один уже в годах, лысоватый,— взяли за руки, словно опасаясь, что сбежит от позора. Судейский чиновник, в мундире при шпаге, зачитал приговор. После того поставили на колени, лицом к толпе, один из Палачей взял лежащую на помосте, заранее подпиленную саблю и переломил клинок над головою осужденного. «Недолго задержалось в нашем роду дворянство»,— подумал Ни­ колай Александрович, когда хрустнуло железо. Потом, ухватив за локти, рывком поставили на ноги, подвели к столбу, торчавшему на помосте, с верхушки которого спускались две железные цепи. Палачи проворно вдели руки осужденного в цепи и по­ ставили его на верхнюю ступеньку, прижав спиною к столбу. Теперь еще лучше видна была площадь и толпа, собравшаяся на ней. Николай Александрович снова до боли в глазах всматривался в толпу и ему показалось, что он узнал Анну Николаевну. Только одеж­ да на ней,— если это была она,— не своя. Может быть, это была и не она, а какая-нибудь любопытная мещанка; лицо на таком расстоянии рассмотреть трудно... Дай бог, чтобы это была не она...