Сибирские огни, 1975, №12

БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА 57 — Откуда ж ее добыть, эту букву? — уже раздражаясь, спросил Дренякин. — На то и следствие, ваше превосходительство,— невозмутимо от­ вечал Гедда.— Ничипоренко говорит: «Я привел Кельсиева в дом Серно- Соловьевича». Серно-Соловьевич говорит: «Кельсиева знать не знаю и е глаза не видал». Если бы мы, ваше превосходительство, склонялись на сторону Серно-Соловьевича, то так тому и быть — не доказано. Но мы-то с вами знаем, что Ничипоренко правду показал. Косвенные ули­ ки подтверждают. О том, что приезжал Кельсиев, и Петровский, и Ши­ баев показывают. Нам теперь только прямые улики отыскать. — Где же вы их отыщете? — не сдавался Дренякин. — Отыщем. И очень даже легко. Сапоги-то гостю не сам Серно- Соловьевич чистил. И постельку не сам застилал. И за столом не сам прислуживал. Отыщется человек, который видел Кельсиева в доме. Решено было: поручить члену комиссии С.-Петербугскому обер- полицмейстеру Анненкову установить, кто проживал в доме Серно-Со- ловьевича весною текущего года, и где эти люди сейчас находятся. Столичная полиция не мешкала и уже на следующий день доложи­ ла комиссии, что весной в квартире Николая Серно-Соловьевича про­ живали братья Александр и Константин и прислуживающие в доме ла­ кей Михайла Игнатьев, кухарка Екатерина Леонова и служащий в книжном магазине артельщик Федор Белов. Первым допросили младшего брата Николая Александровича — Константина. Допрос этого свидетеля ничего существенного не дал ко­ миссии. Константин Серно-Соловьевич показал, что приезжал домой из лицея только по воскресеньям щ не видел никого, кто бы проживал у брата. Фамилию Кельсиева никогда не слыхал, равным образом ничего не знает и о турецком подданном Яни. Затем приступили к допросу прислуги. Екатерина Леонова, пожилая уже женщина, изрядно напуганная вызовом в полицию, думала об одном лишь, как бы и саму ее не за­ подозрили в чем плохом. Отвечала на все вопросы очень старательно. Без утайки и достаточно подробно рассказала комиссии все, что знала. Во время великого поста в доме Серно-Соловьевичей проживал Илья Григорьевич Борщов. Он высокого росту, белокурый, с неболь­ шой бородкой, ходит в статском платье. Еще проживал Александр Александрович Черкесов. Тот высокого роста, волосы темно-русые, хо­ дит тоже в статском. Кроме этих двух, останавливался в посту молодой человек, проживал около недели. Куда уехал, мне неизвестно. Средне­ го роста, белокурый, без бороды и усов, ходил тоже в статском. Спал этот человек в угловой комнате. Называли его Кельсиевым или Яни, я не слыхала. Прислуживал ему лакей Михайла. — Вот вам и буковка, ваше превосходительство,— сказал Гедда Дренякину после того, как Екатерина Леонова поставила крест под записанными с ее слов показаниями и была отпущена. — Она же не подтвердила фамилии Кельсиева или Яни,— возра­ зил Дренякин. — Много хотите, ваше превосходительство, от неграмотной ба­ бы,—усмехнулся Гедда.—Довольно с нее и того, что сказала. Белоку­ рый, среднего роста, спал в угловой комнате. А о чем недоговорила, другие скажут. Временно-обязанный Михайла Игнатьев на вопрос о приезде Кель­ сиева и пребывании его в доме Серно-Соловьевича отвечал нарочито невнятно: — Когда именно приезжал Василий Иванов не упомню. Но эта са­ мая их фамилия или другая какая, не знаю. Сколько времени находился