Сибирские огни, 1975, №12

38 ФРАНЦ ТАУРИН но-негаданно протянулась рука братской помощи из-за границы. Протя­ нул ее генералу Потапову его зарубежный коллега, австрийский ми­ нистр полиции. 3 Андрей Иванович Ничипоренко принят был в Лондоне с большим радушием. Кельсиев представил его как одного из практических деяте­ лей тайной российской организации. Герцен, который всегда внутренне тяготился сознанием своей личной безопасности и потому относился с особым уважением ко всем боровшимся с царским правительством, не покидая пределов страны, искренне обрадовался приезду молодого бунтаря. Особенно близко сошелся Ничипоренко с Бакуниным. Наверно, тут не обошлось без «колеса истории». — Вот кого следовало бы поставить во главе Российского цент­ рального комитета,—сказал Бакунин Герцену. Герцен заметил, что это не им в Лондоне решать. — Но согласитесь все же,—продолжал настаивать Бакунин,— что юноша наделен всеми необходимыми для революционного деятеля качествами: с одной стороны, смел и решителен, с другой —скромен и осторожен. Михаил Александрович Бакунин был, прежде всего, человеком дей­ ствия. Быстро родился план, поистине фантастический: отправить Ничи- поренку к Гарибальди. Ничипоренко не сразу уразумел, почему следует ему с дел россий­ ских переключаться на итальянские, и тогда Бакунин во всех подробно­ стях раскрыл перед ним свои стратегические замыслы. По мысли Миха­ ила Александровича, славянская революция, уничтожив монархию Габсбургов, неминуемо должна была перекинуться на территорию цар­ ской России, после чего перед соединенною силой всех славянских наро­ дов не устоять дряхлой империи Романовых. А начальным толчком в цепи событий этого исторического свершения и была поездка Ничипоренко. Михаил Александрович снабдил Ничипоренко письмами к Гари­ бальди и еще к некоторым своим друзьям в Европе. Сверх того, дадены были два рекомендательных письма знаменитого итальянского эми­ гранта Саффи. Одно к Гарибальди, другое к его секретарю. В письмах содержалась весьма лестная аттестация молодого русского патриота Ничипоренки, на коего вполне можно положиться и который безусловно оправдает возлагаемые на него надежды. Андрей Иванович знал, конечно, о содержании писем, и такое, те­ перь уже молено сказать, международное признание его заслуг еще бо­ лее возвысило его в собственных глазах. Он уже видел себя в недалеком будущем едва ли не российским Гарибальди... В таком горделивом при­ поднятом расположении духа проехал Голландию, Пруссию, Австрию и готовился пересечь итальянскую границу. Здесь, в таможне пограничного местечка Пескиера, произошло то, чего уже никак не могли предполагать ни Бакунин, пославший Андрея Ивановича с такою важною миссией; ни Саффи, со слов Бакунина столь лестно аттестовавший его; ни Кельсиев, рекомендовавший Ничипоренко Бакунину. А произошло следующее. Андрею Ивановичу показалось, что к нему очень уж пристально присматриваются. Вполне возможно, что так оно н было. Не каждый же день проезжали через Пескиеру путешественни­ ки из далекой России. Но Андрей Иванович решил, что попал под подо