Сибирские огни, 1975, №12

БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА 25 графу. Кельсиев сослался на усталость с дороги, но Ничипоренко насто­ ял на своем, сказав, что Максимов завтра может и уехать. — К тому же,—добавил Ничипоренко,— ночевать вам здесь негде, а у меня опасно. Если и у Максимова нельзя, отведу вас к Серно- Соловьевичам. — Почему же именно к ним? — спросил Кельсиев. — У них дом собственный,— ответил Ничипоренко, думая про себя: «Мы тоже не лыком шиты». 2 В бытность свою в Лондоне Николай Александрович ближе всех сошелся с Огаревым. Кельсиев, увлекшийся делами раскола, тогда его менее интересовал. Но сейчас Кельсиев был человеком оттуда, и Нико­ лай Александрович непритворно ему обрадовался. Улыбку вызвал куд­ латый парик, но, в конце концов, это была предосторожность, в поло­ жении Кельсиева, скорее всего, далеко не лишняя. Кельсиеву отвели одну из комнат верхнего этажа. Шелгуновых предупредили, что в доме гость, которого надо стараться не замечать. От Анны Николаевны тайн не было, но, оберегая ее от всяческого соприкосновения с делами под­ польной организации, Николай Александрович просил ее сторониться Кельсиева. Ничипоренко, конечно, очень хотелось быть участником всех пере­ говоров и он сказал, что завтра найдет способ отлучиться от службы и зайдет пораньше, чтобы сопровождать Василия Ивановича куда тому понадобится. Но Николай Александрович напомнил о строго соблюдав­ шемся правиле: членам организации на дому не встречаться. — Я и так не уверен, что не привели вы с собою хвоста. Ничипоренко клялся всем святым, что соблюдал все предосторож­ ности и что хвоста не было. Условились о времени встречи в шахматном клубе, и Ничипоренко ушел. Кельсиев собирался завтра же выехать в Москву. Потому добрая половина ночи ушла на беседу. Но беседа эта глубоко разочаровала Николая Александровича. Он был уверен, что дальний гость прибыл, чтобы установить проч­ ные связи с лондонским центром. Но выяснилось, что Герцен никаких поручений Кельсиеву не дал. — Он вообще был против моей поездки,— признался Кельсиев.— И если бы не Михаил Александрович Бакунин, с его талантом произво­ дить всякие революционные контрибуции, то мне и выехать в Россию было бы не на что. — Так в чем же цель вашего приезда? — Всегдашняя моя цель, которую считаю главною в жизни чело­ вечества. Добиваться и добиться свободы совести. Сейчас старообрядцы всех сект притесняются, им отказано в первейшем и естественнейшем праве человека верить в бога по своему разумению. — Василий Иванович! — искренне изумился Серно-Соловьевич.— Да разве это сейчас самое важное: двумя или тремя перстами крестить­ ся? Это ли должно нас тревожить сейчас?! — Нет, нет! — решительно возразил Кельсиев,—Это в вас говорит высокомерие образованного человека. Вы не хотите видеть в расколе ничего, кроме слепой приверженности к обрядам. Впрочем, не только вы один пребываете в таком заблуждении. Вот и Герцен, уж на что чело­ век величайшего ума, а тоже не придает должного значения расколу. А я полагаю, именно раскольничество делает честь русскому народу! Русский человек всегда правды ищет, а какую найдет, по той и пойдет.