Сибирские огни, 1975, №12

24 ФРАНЦ ТАУРИН Бенни сразу вспомнил Лондон и дом Герцена и все то доброе, без­ возвратно прошедшее время, когда он был полон святой веры в светлые идеалы и в значительность собственной судьбы, принадлежащей всему человечеству и предназначенной к великим свершениям. Со слезами радости на глазах обнял он своего лондонского друга и учителя. Но, обнимая и лобызая его, подумал с тревогой, что появление Василия Ивановича Кельсиева в Петербурге означает несомненно подготовку, а то и проведение какой-нибудь революционной, может быть, даже тер­ рористической акции. Совсем не опасения за свое благополучие или за жизнь свою вы­ звали тревогу. Бенин был выше этого. Но он не мог принимать никако­ го участия в противоправительственной деятельности, так как это про­ тиворечило его теперешним убеждениям. Нелегко было найти выход из тупика. И Бенни, усадив неожиданного гостя в кресло и распорядив­ шись принести чаю, ожидал дальнейшего развития событий. Но Кельсиев если и имел намерение прибегнуть к содействию Бен­ ни, то не торопился с предложением. Он даже не стал расспрашивать ни о чем, и у Бенни отлегло от сердца, хотя, к чести его, он приготовил­ ся на все вопросы отвечать вполне искренне. Прося извинить за неожиданное и позднее вторжение, Василий Иванович пояснил, что где-то в дороге потерял адрес Ничипоренки, ко­ торого предупреждал о своем приезде и который ждет его. Бенни тут же вызвался сходить за Ничипоренкой. Кельсиев поблагодарил и ска­ зал, что ради этого и заявился к Бенни. Ничипоренко столь бурно выразил свою радость при виде Кельсие­ ва, что тот был даже несколько обескуражен. Шапочное их знакомство, относящееся к далеким школьным годам, не давало оснований для столь щедрого проявления чувств. И все же радость Ничипоренки была неподдельной. Подумать толь­ ко! Человек оттуда, друг и соратник самого Герцена, прибыл в Петер­ бург не к кому-нибудь, а именно к нему — Ничипоренке! Теперь уже всем должно стать ясно, кто здесь в России пользуется наибольшим до­ верием лондонских изгнанников, и наконец-то он займет в тайной орга­ низации заслуженное им достойное положение. Ничипоренко попросил хозяина «сочинить еще чайку» и, когда Бен­ ни вышел из комнаты, сказал Кельсиеву: — Вы, Василий Иванович, как нельзя более вовремя. Тайная орга­ низация создана. Комитеты во многих городах России. Нити все у меня в руках. Теперь, с вашим приездом, можно переходить к решительным действиям. Но Кельсиев не выразил никакой готовности к решительным дей­ ствиям и объяснил Ничипоренке, что приехал лишь затем, чтобы позна­ комиться е петербургскими и московскими старообрядцами и получить у них материал, нужный ему для книги о расколе, которую он сейчас пишет. Ничипоренко постарался скрыть свою досаду, успокоив себя со­ ображением, что Кельсиев еще очень мало его знает, а когда познако­ мится поближе, то, конечно, перестанет остерегаться. — Как вам удалось перебраться через границу? — осведомился Ничипоренко. — Обычным способом. В вагоне пассажирского поезда,— ответил Кельсиев.—По паспорту я турецкий подданный Василин Яни. Не оши­ битесь, называя меня. Для всех я Василий Яни — исследователь раско­ ла, приехавший из-за границы, чтобы собрать сведения о северных сектантах. Тогда Ничипоренко загорелся мыслью тут же повести его к Сергею. Васильевичу Максимову, известному путешественнику и писателю-этно-