Сибирские огни, 1975, №12

188 ГЕННАДИЙ ПЕТРОВ озабочен: в этом году ждут раннюю зиму, суда могут зазимовать не там, где следует. Теребят его телеграммами и звонками. Он меня не замечает, а мне того и надобно. За­ то я его замечаю». Работа над портретом шла осенью 1937 года. Внимание всего мира снова было приковано к Артаке. Там, в районе Северного полюса, впервые в истории дрейфовали на льдине четыре советских человека, отважные исследователи Папанин, Кренкель, Ширшов и Федоров. Работала станция «Северный полюЫ». И совершилось это небы­ валое дело под руководством Шмидта. На полотне Шмидт сосредоточен, взгляд его напряжен, между бровями пролегла глубокие складки. Карандаш ,в правой руке твердо уперся в далекую северную точку «а карте, а левая ладонь тяжело легла на подлокотник кресла. Лицо начальника Северно­ го морского пути, вся его фигура, поза неспокойны. Но верится: этот человек сильнее любых трудностей, он их .победит! Профессор Сергей Николаевич Дурылип оставил яркое описание своей первой встречи с портретом Шмидта: «Я долго не отрываясь смотрел на портрет и, .наконец, сказал: — Я был на Ледовитом океане. У него, — указал я на лицо Шмидта, — исси.ня- зеленая волна океана отражена в глазах. Он о ней, видно, всю жизнь мечтал и те­ перь уже не .может оторваться от .нее никогда. Все будет она влечь его к себе. Михаил Васильевич молча обнял меня и горячо заговорил: — Этого хотелось, чтобы так было, а так ли .вышло, не знаю. Наш брат любит, чтоб его хвалили. Поверить-то хочется, что так, а вдруг не так? Но, верно, поверил, а еще вернее — сам з.нал, что так, потому что тут же добавил: — «Шмидт?«Эго который с бородой? Надоела мее эта борода. Сколько раз его рисовали, и все не его, а бороду. Бороду рисовать легко. Но в ней ничего и нет, кроме бороды. А я .решил: попробую заглянуть в глаза. Там у него кое-что .найдется получше бороды». Портрет Шмидта выразил .восхищение и преклонение художника перед героизмом советом'* покорителей Арктики, их подвигами во имя науки и всего человечества. Се- мидесятииятилетний живописец работал над полотном не жалея сил, не щадя себя, от­ давая весь талант и мастерство. Это тоже можно .назвать героизмом. Тем временем по всей стране ездили сотни художников, откликнувшихся на при­ зыв Серго Орджоникидзе. Они бороздили моря и реки, поднимались на самолетах, участвовали .в высокогорных экспедициях, колесили по таежной Сибири, по степям Казахстана, по сопкам Дальнего Востока, по знойным пескам Кара-Кумов. 19 марта 1939 года выставка «Индустрия социализма» открылась в Москве и ста­ ла событием в жизни страны. Ее организатору — Георгию Константиновичу Орджони­ кидзе — не довелось увидеть, как воплотились его идеи. Жизнь пламенного большеви­ ка оборвалась двумя годами раньше. Но штаб выставки все делал так, как советовал товарищ Серго. Свыше семисот авторов представили на выставку «Индустрия социализма» тыся­ чу двести произведений. Это был (по тем временам) самый широкий смотр советского изобразительного искусства, своего рода коллективный портрет новой Родины. Многие работы, созданные для этой выставки, стали классическими, .вошли в золотой фонд нашего искусства. Портрет Шмидта, написанный Нестеровым, находится в Государ­ ственной картинной галерее Белорусской ССР. С тех пор в нашей стране состоялось много больших выставок. Советских худож­ ников уже давно не приходится убеждать в том, как интересно побывать на крупней­ ших заводах, электростанциях, о далеких городах, на новостройках. Вошли в норму договора мастеров изобразительного искусства с организаторами выставок, музеями. Художественная летопись жизни советского народа продолжается. Творческие коман­ дировки, государственные заказы стали правилам, постоянным источникам тем, идущих от жизни. ♦