Сибирские огни, 1975, №12

СЛЕДОПЫТЫ ИСКУССТВА 183 выступающие »перед щеки и скулы, нежный округлый подбородок, широкий, мягко очер­ ченный нее и раскосые миндалевидные глаза. Явно чувствуется желание мастера изо­ бразить не женщину вообще, а конкретное лицо, достичь портретного сходства. Это желание становится очевидным, когда сравниваешь несколько статуэток. У каждой «си­ бирской Венеры» свои черты: одни — полные, другие — худые, у одних — талии едва угадываются, у других — четко выражены, словно перетянуты поясами. Различаются и типы лица, а особенно прически. Это было для ученых полной неожиданностью — со­ брать целую выставку парикмахерского искусства древнекаменного века! Волнистые пряди, опадающие на плечи, прямые, гладко зачесанные волосы, толстая коса, перебро­ шенная на грудь, локоны, сплетенные в косички и уложенные спиралями, строгий пря мой пробор, шарообразная прическа... Сколько модниц, столько и вкусов! Значит, дей­ ствительно, ваятели сибирского палеолита создавали портреты милых им красавиц. Упомянутая фигурка из Бурети задала Окладникову трудную задачу. Ее голова как-то странно сужается и заостряется кверху. Все части головы, кроме лица, покры­ ты полукруглыми ямками и насечками. Если это прическа, то почему зарубки покрыва­ ют все тело женщины, расположены правильными рядами от темени до самого низа? Может быть, это татуировка? Почему же ее нет «а лице? И почему лицо женщины обрамлено выпуклым валиком? Алексей Павлович вертел костяную фигурку и так и этак, пытаясь разгадать замысел автора. Подобные знаки на статуэтках не встреча­ лись нигде в мире. Так ведь это же не прическа, а меховой капор! — мелькнула, наконец, догадка. А на теле не татуировка, а пушистый костюм в виде комбинезона. Почти в такой же одежде дс сих пор ходят арктические охотники, оленеводы тундры, разведчики природ­ ных богатств Крайнего Севера. В Европе, в Африке, на Ближнем Востоке находили только изображения обнаженных женщин. Подобные статуэтки попали в руки Оклад- аякова и в Бурети. А вот закутанные в искусно сшитую одежду фигурки, кроме него, нашел только Герасимов в соседней Малые. У проповедников культурного неравенства древних людей был еще один козырь: превосходная живопись художников палеолита. В пещерах Испании и Франции были обнаружены рисунки животных, поразившие специалистов эмоциональной силой, выра­ зительностью и глубоким реализмом. Родилось предположение, что в этом небольшом районе жили люди, особо одаренные художественными талантами. К тому времени были известны и «картинные галереи» на скалах Сибири. Одна из таких галерей находилась на берегу Верхней Лены возле деревни Шишкино. О ней в восемнадцатом веке узнал российский академик Миллер. Он посетил Шишкинские ска­ лы, но — странное дело — они не произвели на него никакого впечатления. О «писа­ ных камнях» на 1}ене прочно забыли. Через двести лет, в 1929 году, здесь появился Окладников. Он услышал от местных жителей о древних писаницах, узнал, что буря­ ты и тунгусы обожествляли их и называли «Заставляющая вздрогнуть скала». Конеч­ но, молодой ученый не мог пройти мимо такого памятника. Алексея Павловича глубоко поразили обилие и разнообразие наскальных изобра­ жений. Шишкинская «галерея» состояла из тысяч рисунков, сплошь покрывающих плос­ кости огромных камней. Да, первый историк Сибири Миллер явно недооценил эту самую богатую в Северной Азии художественную летопись жизни различных племен и народов, сменявших друг друга на протяжении шести тысячелетий. Однако и Окладникову в тот раз «Заставляющая вздрогнуть скала» не открыла самого важного. Это открытие произошло в 1941 году. Тогда Алексей Павлович, уже опытный и известный археолог, обстоятельно обследовал Ленские писаницы. Его вни­ мание привлекла вершина обрывистого каменистого утеса: уж очень выигрышное место для первобытного художника. Но камень сильно выветрился, потрескался, даже побе­ лел от времени. На нем долго ничего не удавалось рассмотреть. Алексей Павлович не­ сколько раз внимательно обследовал обрыв, приходил к нему в разное время. И од­ нажды вечером косые лучи солнца выявили две длинные параллельные линии, нане­ сенные когда-то красной охрой. Краска сильно поблекла, сливалась с естественным цветом камея и была незаметна днем. Ученый тут же поднялся наверх и обвел мелом проступившие линии, стал искать их продолжение, смачивая поверхность скалы водой.