Сибирские огни, 1975, №12

124 ЮРИИ МАГАЛИФ — Строчка пустяковая! —усмехнулся Шайдуров.—«Мы о многом в пустые литавры стучали.,.» И вся строчка-то. А в примечании наш вы­ сокоэрудированный лектор указал, что и сегодня мы—ее в прошедшем времени, а в настоящем! —вовсю стучим в «пустые литавры», то есть хвалим сами себя за пустые дела. И несколько примерчиков: как рапор­ товали мы о строительстве нового кинотеатра, а здание возьми да и тресни от крыши до фундамента... Как очередь стоит за хлебом —не справляется наш старенький хлебозаводик...—а мы, значит, порайон­ ной газете пишем о счастливой жизни... — Да разве все это мои выдумки? — Нет, ¡не ваши выдумки! —заорал Шайдуров тонким голосом.— Еще бы не хватало, чтобы вы лгали с трибуны... Нет, все правда. Разве мы сами щенки слепые —ничего вокруг себя не видим? Конечно, у вас зрение молодое —вы тут без году неделя,' глаза не устали еще на недо­ статки наши смотреть. Недавно вы тут... А я 4десь родился, вырос. У меня другое впечатление... Приехали бы вы сюда в году пятидесятом. Поглядели бы на тот же «Рассвет» —гнилые крыши, гнилая картошка, гнилая солома... Вспомнить страшно, а уж смотреть было и вовсе... Да, плоховато еще работаем, слабо тянем. Так разве за это нас надо лупить наотмашь? Как кошку, тыкать в собственное дерьмо?.. Люди сами по­ нимают, что к чему... Ведь сколько доброго понаделано! Уйма! Всю жизнь перевернули!.. Нет, уважаемая, на жизнь надо пошире смотреть. И ответственней! А критиканство, верхоглядство —это очень обидно. Не могу а этим примириться и не примирюсь никогда! Так и знайте! Последние слова Шайдуров сказал как будто не только Антонине, но и Касаткину. И тут Макару Петровичу неожиданно пришло на ум: — Давайте немного о другом... Я вчера ночью в гостинице странный разговор подслушал. Случайно... Какой-то бухгалтер-ревизор говорил... Это правда, что ты двадцать тысяч детскому дому подарил? . Наверное —■ все свои сбережения?.. Шайдуров отвернулся. Лицо его стало непроницаемым. — Что? —спросила Антонина.—Детскому дому?.. — Незачем болтать об этом....—Шайдуров вздохнул.—Деньги не краденные... Прошу тебя, не надо... Не имеет значения... Антонина странно смотрела на Шайдурова: т.о ли недоверчиво, то ли ошеломленно. — Через часок поедем домой,—сказал Шайдуров Касаткину и обер­ нулся к Антонине: —Хотите с нами?.. А с Промтовым завтра же по­ знакомлюсь! — Не опоздать бы вам.—Антонина еще глубже засунула руки в карманы пальто. — Почему ты сказала: «Не опоздать бы»? —спросил Касаткин, когда Шайдуров ушел из фойе. — Да так... Хочешь, пойдем, покажу тебе зрительный зал... Я дей­ ствительно очень косматая? — Вон там зеркало —поглядись. — Ах, все равно! В зрительном зале сплошной мрак. Тут обычно показывали кино, и на окнах висели плотные черные шторы. В одном месте штора чуть за­ гнулась, и как раз в эту щелочку попал острый солнечный луч. Под ним ярко побагровел подлокотник кресла —и тьма вокруг показалась еще гуще. — Сейчас... где-то здесь выключатель. .—Антонина держала Ка­ саткина за руку и вела его за собой к сцене —вперед и вниз по покато­ му полу.—Сейчас... И вдруг, оставив Касаткина, побежала.