Сибирские огни, 1975, №12

. НА ПЕРИФЕРИИ 113 ня в мире... Нет, чего доброго, вы еще пожалеете меня, как Иова много­ страдального! Не о себе сейчас, о ней надобно говорить. Да и то — не наговорить бы лишнего в суете... Вот, хотел бы заметить, что Михаил Шайдуров —человек, безусловно, неглупый — невольно уподобляется Протагору —эллинскому софисту, который сказал: «Все, что кому как кажется, так оно и есть». — Передать ему эти слова? Промтов пожал плечами. Огонь в печке угасал: красная полоска над дверцей потемнела. Ма­ кар Петрович вдруг ощутил невероятную усталость. Он сознавал, что на­ до бы довести разговор до конца, что еще не все сказано, что поп на­ меренно умалчивает о чем-то важном. И опять Промтов прочитал его мысли. — Хорошо, что мы встретились. Но говорить мне обо всем этом трудно, а сегодня—в особенности... Впрочем, с кем же, кроме вас, мог я говорить о ней?.. Я вижу, вы утомились? — С чего вы взяли? —- Утомились. И не только в нынешний вечер, а много раньше — от великого разнообразия виденного в жизни. Привычно, как женщина перед мытьем пола, Промтов подоткнул подол рясы за пояс, надел пальто, поднял воротник. — Уговорите Антонину Николаевну уехать отсюда. И—поскорее! Ах, виновен я перед нею, виновен!.. Прощайте! Промтов ушел так же внезапно, как пришел. Хлопнула дверь, и Ка­ саткин остался один. «Как же так? —удивился он.— Ведь я ничего не успел... А надо бы сказать ему, что... Как же так?» И Макар Петрович неожиданно для себя кинулся вдогонку за свя­ щенником. — Послушайте! —закричал он с крыльца, разглядев в темноте, возле калитки темную высокую фигуру. Промтов обернулся. — Послушайте...—повторил Касаткин, поскользнувшись на обледе­ нелых ступеньках.— Вы обязаны!.. Он подбежал к священнику и схватил его за рукав. — Ну?..—мрачно пробасил Промтов; он резко поднял голову, задев концом бороды щеку Касаткина. — Пошли вы к черту! — рассвирепел Макар Петрович.—Как не со­ вестно! Вы же мужчина! Мужик! Здоровенный мужик!.. Одиночество его заело, видали как! Да отстаньте вы от нее! Уйдите! Вы слышите меня?.. — Да, слышу... Я слышу вас. Ступайте в комнату, простудитесь. Он легонько отодвинул от себя Макара Петровича и пошел по ули­ це не оборачиваясь. — Запомните, что я сказал! —выкрикнул Касаткин. Кроме дежурной, в гостинице все уже, кажется, спали. — Вам Михаил Терентьевич все звонили, все звонили,—сказала де­ журная, подавая ключ от номера.— Ругались: «Где он, проклятущий, пропадает?» Они всегда такие веселые —наш Шайдуров-то — все сме­ хом, смехом... Желаете —на плитке кипяток и заварка свежая —может, чай пить будете?.. Ох, память дырявая —Шайдуров завтра утречком за вами придут. / — Спасибо,—сказал Касаткин. «Ну, поп! Ну, поп! —все повторял про себя Макар Петрович, взби­ вая подушку на кровати. — Оглушаемый, значит... А я, значит, рав­ нодушный!» 8. Сибирские огни № 12.