Сибирские огни, 1975, №12

НА ПЕРИФЕРИИ 105 — Ну, что я буду им читать! —сказал Касаткин с досадой, когда Щайдуров положил трубку.—Нет у меня подходящего репертуара. — Вот те на! Растерялся! А ты—без репертуара: расскажи им о своей профессии. О путешествиях своих расскажи —всю страну, поди, изъездил вдоль и поперек... Помнишь, ты мне повествовал, как по тундре ездил на собаках, как в пургу угодил... А на закуску «Дядю Степу» ша­ рахни или какого-нибудь «Мистера Твистера» —пусть посмеются ребя­ тишки... Ну, иди! Теплый, сливочный свет чуть пасмурного неба. Тихие широкие ули­ цы. Бревенчатые дома с потрескавшейся резьбой на карнизах и налич­ никах. А над этими старыми строениями кое-где трехэтажные современ­ ные кирпичные коробки. Черные птицы— грачи или галки? —суетились в голых ветвях тополей и берез. Настроение у Касаткина было испорчено. Как нередко случается у актеров, он был немножко суеверным. И сейчас ему казалось дурным предзнаменованием, что до встречи с Антошкой он должен был еще встретиться с больными детьми. «Почему я не отказался? —досадовал Макар Петрович.—Высту­ пать не хочется... да и некстати совсем... и, вообще... Он же видел, что я не расположен... Всегда я перед ним пасую; настойчивости не хватает... От разговора об Антонине он уклонился, а мне надо было бы все выяс­ нить до конца! Шайдуров сказал: «У нас конфликтная ситуация». Не­ ужели вздумала критиковать писателя Шайдурова? Тогда, действитель­ но,—дура. Но почему—дура? Что, его критиковать нельзя? Подумаешь, классик! Нет, здесь что-то другое: Шайдуров на дельную критику не обиделся бы. Здесь что-то другое... Эх, матушка-провинция!.. Перифе­ рия!.. И с какой стати сюда занесло Антонину?..» » Макар Петрович шел медленно, прикрывая горло рукой в перчатке. Все раздражало его—и встречный северный ветерок, и тонкая наледь на дощатых мостках, и оглушительный грай черных птиц... Охотнее все­ го он сел бы сейчас в этот голубой автобусик с трафаретом «Центр — Аэропорт». Даже Антонину видеть расхотелось... Разумеется, ему не раз доводилось бывать в детдомах и в школах- интернатах. Воздух там обычно пропитан особенным запахом —смесью дуста, стирального мыла и подгорелого масла; чахлые фикусы в жестя­ ных банках, пожелтевшие стенгазеты, старая фотовитрина, кое-как по­ чиненные стулья в зале, пианино с висячим замком да пыльная радио­ ла —вот и весь уют этих общежитий. Поэтому Касаткин был поражен, вступив в небольшую прихожую, а потом пройдя по зеленоватому пластикатному полу длинного коридора, где в открытые настежь высокие двери видны были аккуратно застлан­ ные кровати... Прозрачные шары-аквариумы... Белые шторы на окнах — от пола до потолка... Гравюры на стенах... И пахло здесь как-то по-до­ машнему —топленым молоком, что ли... или свежим печеньем?.. Аким Ильич встретил Касаткина словно старого друга: — Проходите, дорогой! Мы вас особенно ждем! Ребята, проводите Макара Петровича в гостиную. В светлой комнате полукругом стояли удобные кресла, низкие стулья и журнальные столики. Впрочем, столики были сейчас отодвину­ ты в сторону. А в центре комнаты —поставлено кресло для Макара Петровича. Собралось человек шестьдесят (Касаткин умел одним взглядом под­ считывать зрителей). Ребята как ребята; может, только лица были чуточ­ ку посерьезнее, чем в обычных школах. Макар Петрович не знал, с чего начать. Стоя возле кресла, он дело-* вито-весело вглядывался в глаза ребят и быстренько соображал: что го­ ворить и о чем?..