Сибирские огни, 1975, №12

98 ФРАНЦ ТАУРИН Ямщик подогнал тройку, слез с облучка. Вместе с конвойным сол­ датом они подняли Николая Александровича, закутали в доху и уло­ жили в кошеву. — Переусердствовали, вахмистр,—брезгливо сказал офицер. — Враги государевы! —пролаял вахмистр.—А я присягу прини­ мал...—Откозырял, прыгнул в кошеву, ткнул ямщика в спину: —Гони! Ямщик взбодрил коренника кнутом. Кони рванули с места наметом, и тройка пронеслась мимо длинной шеренги стоящих в снегу людей. 4 Вахмистр умел исполнять ружейные приемы. Всю ночь нестерпимо ныло плечо и вся правая сторона груди. Как еще кости остались целы после столь сокрушительного удара. В спертом воздухе переполненной надсадным храпом заезжей избы и здоровому не продохнуть. А с его слабыми легкими —горе и мука. То и дело заходился в приступах злого частого кашля. Впору посмеяться над самим собою, Нашел время и место бунто­ вать... И все же, случись опять такое, снова вступился бы. Человек дол­ жен оставаться человеком и, пока жив, сознательно сопротивляться вся­ кому зверству... И тут даже не самое главное —чего ты достиг. Куда важнее то, что не смирился, не смолчал... А на этот раз и вступился не без пользы. Помог тому несчастному. Может быть, жизнь ему спас?.. А свою... свою-то жизнь не поберег?.. Забыл, что она не только своя, а еще и принадлежит общему делу... Пустая софистика! То дело можно делать только чистыми руками и с чистой совестью... Наконец, уже под утро сон сморил все же, пересилив и хворь, и боль, и нелегкие мысли. Ненадолго. Ретивый вахмистр скомандовал подъем. Попили чаю, забеленного молоком,—и снова в путь. Усаживаясь в кошеву, растревожил разбитое плечо и поутихшая было боль снова начала жевать и кости, и мясо. А на каждом нырке пронизывала все тело, от головы до пят. Хоть бы везли потише, побережней. Но вахмистр не переставая по­ нукал ямщика. И тот гнал лошадей крупной рысью, то и дело покри­ кивая «Поберегись!» Пока не рассветало, ехали лесом, на восходе солнца пересекли ши­ рокую реку, а когда по косому въезду выбрались на материковый бе­ рег, Николай Александрович увидел далеко раскинувшуюся равнину, полого вздымавшуюся к горизонту. И лишь там, куда едва достигал взгляд, между полем и небом темнела полоска тайги. Ямщик соскочил с облучка, привязал к передку вожжи и пошел за кошевой, давая роздых парившим на морозе коням. Николай Алек­ сандрович под мерный скрип полозьев забылся зыбким сном. Проснулся от окрика вахмистра. — Хватит прохлаждаться! —кричал тот на ямщика.—До самого Иркутска теперь пешком побредешь! — Экой ты, право» неспокойный,—посетовал ямщик.—Дай хоть изволок одолеть шагом. Вахмистр переждал, пока одолели подъем, и снова напустился на ямщика. Тот, в сердцах, выместил обиду на конях, и кошева понеслась под уклон, встряхивая седоков на нырках и ухабах. — Поберегись] —закричал ямщик. В тот же миг на крутом раскате кошеву поставило боком, и Нико­ лая Александровича выбросило из нее. — Стой! —закричал вахмистр, но, увидев, что арестант зацепился