Сибирские огни, 1975, №11

<)2 РОГНЕДА ВОЛКОНСКАЯ, НИКОЛАЙ ПРИБЕЖЕНКО Выслушав ее, Борисов попросил, чтобы о своих сомнениях она не говорила никому, даже Сергею. От предложения проводить ее Оля от­ казалась, торопливо оделась и ушла, пообещав звонить. Сообщение Оли взволновало Борисова. У него и раньше было такое ощущение, что в начале следствия произошло какое-то упущение, откло­ нение в сторону. Был допущен психологический шаблон. Слишком общую схему: Краснодарский процесс — убийство следо­ вало, пожалуй, трактовать конкретнее, а именно: Краснодарский про­ цесс — приезд (отъезд) Оли й Сергея — убийство. Такой вариант может объяснить завидную оперативность врага. Как изобличить Мартового, если он и есть Ставинский? Найти лю­ дей, с которыми он работал, служил в армии?.. Сложная, кропотливая задача. От такой работенки само терпение будет рвать на себе волосы... Достаточно ли тщательно была изучена биография Мартового? Нет ли щели в безупречно подогнанных по времени фрагментах? Эти фраг­ менты Борисов терпеливо исследовал, стараясь наметанным глазом об­ наружить между ними какую-нибудь щель, чтобы можно было туда за­ глянуть и посмотреть, нет ли там чего искусно подтесанного, подмазан­ ного с поправкой на время? По поручению Борисова, харьковские чекисты беседовали с Марто­ вым, как с родственником Лунина. Все, что он рассказывал о своих фронтовых дорогах, было похоже на правду. Часть, в которой он слу­ жил, действительно, прошла там, где прошел он. И в Ростовском детдо­ ме, который существует и сейчас, действительно, воспитывался мальчик Вася Мартовой с пятилетнего возраста,—это было видно из докумен­ тов, чудом сохранившихся в канцелярии детдома. И то, что его лицо не встречалось ни на одной групповой фотографии, могло быть простой случайностью. В то время, когда ребята смотрели в объектив фотоаппа­ рата, он мог болеть, просто отсутствовать... мало ли что? «Итак, в биографии Василия Михайловича Мартового не удалось найти никакого изъяна,— размышлял Борисов.—Мартовому предстояло встретиться с Луниным впёрвые. Избежать этой встречи было нельзя: свадьба! А он — отец жениха! Не какой-нибудь там сосед или дальний родственник, который может не пойти на свадьбу. Как выяснилось, до свадьбы Лунин не видел Мартового даже на фотокарточке. Их встреча... если бы она состоялась... какие она имела бы последствия... для Марто­ вого?.. Пожалуй, никаких. А если это Ставинский? Почему не предполо­ жить и такое? Играет «Жаворонка»... Это не «чижик-пыжик»... С ходу его не сыграешь, если учесть, что он не опускал руки на клавиши в те­ чение многих лет. Для такой игры нужен фундамент хотя бы из былого мастерства. И прочный! Несомненно, он у него был. Почему же он со­ шел с него? По доброй воле? Или, подчиняясь обстоятельствам? Каким? Да, что-то есть в этой фигуре недосказанное. Ясно только одно — сам он не убивал Лунина... Быть может, поэтому он чувствует себя уве­ ренно. За его прочным алиби прячется кто-то еще. Со счетов нельзя сбрасывать ничего. Завтра надо сравнить его фотографию с теми', " что есть у Ольшевского». 29 Прошло уже более месяца, как произошло убийство, но у Борисова не было уверенности, что он хоть сколько-нибудь приблизился к развяз­ ке. Было ясно одно: до пятьдесят девятого года Ставинский не прожи­ вал в Риге, ибо трудно было предположить, что за четырнадцать после­ военных лет Татьяна не встретилась с ним.