Сибирские огни, 1975, №11

РОГНЕДА ВОЛКОНСКАЯ, НИКОЛАИ ПРИБЕЖЕНКО 90 — Ежиков делают из готового печеночного паштета, а потом укра­ шают наструганным на терке сливочным маслом и мелко нарезанным зеленым луком. А на десерт будет пирамида из сладких холодных сли­ вок, взбитых с тертым хлебом! Своего рода — торт! — Покорили меня, покорили! Тогда пойдемте побыстрее домой. 28 Олю всю ночь мучила бессонница. А когда она засыпала — снились кошмары. Чтобы прекратить это мучение, она встала, как всегда, в шесть часов. Обычно в воскресенье она позволяла себе роскошь поваляться в постели до восьми. После завтрака Сергей ушел в медицинскую библиотеку. Она хоте­ ла сходить к подруге, но вспомнила, что еще не читала письма из Харь­ кова, которое Сергей вынул из ящика, когда она готовила завтрак. Она уселась у стола и развернула письмо. Как всегда, письмо было от Нины Дмитриевны. После нескольких полезных советов она писала, что Светка — внучка дяди Жени — совсем перестала посещать музыкальную школу и заявила, что ее мечта — стать фигуристкой. Оказывается, она еще с осени записалась в секцию фигур­ ного катания. Раз такое дело, отец уговорил дядю Женю продать нам пианино в рассрочку. Оля, кажется, немного играет, так что будет ей развлечение... И вдруг Оля вспомнила, как была она с Сергеем у дяди Жени на­ кануне того злосчастного дня, когда пришла телеграмма о смерти отца. Дядя Женя сокрушался: — Вот был же у вас в понедельник, а забыл попросить Василия, чтобы пришел настроить инструмент. Оля побренчала немного,—пианино действительно требовало на- стоойки. Она поняла, что это маленькая хитрость десятилетней Свет­ ки,—очевидно, ослабила струны, а теперь ссылалась на невозмож­ ность игры на нем. — А Василий Михайлович может настроить? —-спросила Оля, за'- крывая крышку. — Может! Еще как! —ответил дядя Женя.— Купили мы пианино три года назад. Привезли, а оно стук да бряк,— вот и весь краковяк. Я переполошился — где настройщика брать? А Василий и говорит: «Найди камертон, остальное —моя забота». Принес я камертон. Поси­ дел Василий с часок, постучал камертоном, покрутил что-то в середине... А потом как разразился «Жаворонком» Глинки, я аж рот раскрыл. Мы и не знали, что он играет. Говорит: в молодости баловался... Так играл! Как Святослав Рихтер... Василий Михайлович играет на пианино!.. Эта мысль приблизила другую: «Нет ли среди ваших знакомых пианиста?» — вспомнила она вопрос Борисова. Пианиста... пианиста... Нет таких знакомых... А Васи­ лий Михайлович играет... Но он же не пианист... а прораб. С самого своего детства помнит Сергей своего отца строителем... и он ни разу не играл... А где же было играть? —У них нет пианино,.. Василий Ми­ хайлович играл... играл «Жаворонка»... Эта мысль преследовала Олю весь день, что бы она ни делала. Оля никак не могла отвязаться от ее тревожного звучания. Она вносила в сознание какой-то диссонанс... А что если?.. Но Оля в ужасе отталки­ валась от смутного предположения. Нет, что я, с ума сошла? Он же ни­ куда не уезжал. Да и вообще он не способен: весь его облик другой. Он добрый, спокойный, немного разочарованный в людях... Но эта мысль.