Сибирские огни, 1975, №11

84 РОГНЕДА ВОЛКОНСКАЯ, НИКОЛАЙ ПЕИБЕЖЕНКО театр. Снял вместительный зал и давал представления одно за другим. Ставил Горького, Райниса, Упита. В то время в рижских театрах шли пьесы реакционных писателей, восхвалявших богатство и праздную жизнь буржуазии. Из западной драматургии ставили пьесы, построен­ ные на мистике и дешевых любовных интрижках. Так что его полезное начинание в сороковом году было оценено должным образом. Георгия Станиславовича пригласили на работу в культпросвет и поручили руко­ водить драмкружком. После войны он, кажется, продолжал трудиться в этой же области. — А сейчас он жив? — осведомился Борисов. — Трудно сказать... Я не встречал его очень давно. Если жив, то ему не менее восьмидесяти лет. А Татьяну Владимировну я видел послед­ ний раз... в тот год, когда мы запустили первый спутник... В пятьдесят седьмом... Мы шли с ней по улице Ленина и еще делились друг с другом впечатлениями по этому поводу. — Перед войной Ольшевская будто бы еще раз вышла замуж? Вы не знаете ее мужа? Он нам, собственно, и нужен. Он поможет нам вос­ становить кое-какие события... — Замуж? Что-то не слыхал... Она мне об этом ничего не говорила. Впрочем, видел-то я ее от случая к случаю. Не скрещивались наши ка­ раванные пути,—засмеялся Филанцев. — Где она сейчас живет? — Там же, в своем доме. Я не думаю, чтобы она его когда-нибудь оставила. С ним у нее связано все. А знаете, как цепко держит человека привычная обстановка! Дома и солома едома! Я в этой квартире прожил всю жизнь, а ведь она никогда не была моей собственностью. До Совет­ ской власти мы хозяину платили немалые деньги. Я мог, правда, по­ зволить себе это. Но дело не в том... Сказали бы мне сейчас: переселись в новый, более благоустроенный дом, отдай эти старые гробы,— как вы­ разился один коллега,— в цех реквизита на киностудию в Шмерли, а по­ ставь сюда новейший кабинетный гарнитур — вот, мол, средства для этого,— я бы отверг это предложение. Я люблю то, что меня окружало всю жизнь... В том кресле, где сейчас сидит этот молодой человек,—он кивнул в сторону Руткиса,— за год до своей смерти сидел Ян Райнис. Я тогда еще начинал свою карьеру, но поэт обратился ко мне... За этим столом составлены мои лучшие речи защиты... Не всем, конечно, они спасли жизнь... Да, Татьяна Владимировна не могла переселиться в другое место,— вернулся Филанцев к вопросу Борисова. — Как найти этот дом? — Борисов взял в руки карандаш. — А искать не надо. Я сейчас вас доведу. Кварталов пять-шесть. — Не стоит беспокоиться. :— Какое тут беспокойство! Я все равно сегодня собирался пойти в том направлении, а там — только немного в сторону... — Ну, если так... — Вот это и есть бывшая улица Стабу, а ныне — Энгельса,—ска­ зал Филанцев, остановившись на углу.— Видите, там большие де­ ревья?— он указал вдоль улицы,— В том доме и живет Ольшевская. Кланяйтесь ей от меня. Если, конечно, найдете уместным.—Филанцев попрощался и свернул в боковую улицу. — Что же будем делать сейчас, товарищ подполковник? — спросил Руткис, когда они остались одни. — Пойдем к Ольшевской. Спросим ее или ее мужа... . — И если им окажется Ставинский?.. — Будем действовать по обстоятельствам. Думаю, что придется брать его сразу.