Сибирские огни, 1975, №11

80 РОГНЕДА ВОЛКОНСКАЯ, НИКОЛАЙ ПРИБЕЖЕПКО Кладбище завалило снегом. И если бы не деревянные обелиски и кресты,—не сыскать бы проходов между могилами. Над самым обрывом темнела развороченная земля. Люди устремились туда уже не стройной колонной, а вразброд. И пролегли меж могил, запетляли утоптанные стёжки, осевший снег чуть потемнел, примятый десятками ног, людские ручейки сплелись в тугое кольцо вокруг черной ямы, опоясанной бруст­ вером рыхлой, еще не успевшей застыть на морозе земли. В низине, где лежало Пасечное, уже зашевелились синие тени вече­ ра. А здесь, на Грустной горе, в лучах заходящего солнца еще красным светом горели стволы старых сосен, вставших в почетном карауле у гроба. Кончились речи... Кончилось прощание... Повис на веревках заколо­ ченный, обтянутый красным кумачом гроб... Яма, похожая на окоп, при­ нимала отца. Отец опускался туда без оружия. Этот последний в его жизни окоп отныне становился его постоянным укрытием... Однажды вечером раздался звонок. Хозяйка заглянула в дверь: — Оля, это к вам... Оля вышла в переднюю. Перед ней стоял незнакомый мужчина в темном драповом пальто с каракулевым воротником, и на его бровях быстро таяли хрупкие снежинки. — Здравствуйте. Мне нужна Мартовая Ольга Анатольевна. — Я Мартовая. Что вам? — испуганно спросила Оля, тревожно крикнула: — Сережа! — Да вы не волнуйтесь,— с мягкой улыбкой сказал Борисов.—. Мне нужно с вами поговорить. Вот мое удостоверение... Оля провела его в комнату. Здесь был порядок. Даже непохоже, что здесь жили студенты — народ беспокойный и неряшливый, — им всегда некогда. В открытой тумбочке аккуратными стопками лежали учебники и два тома Пушкина. Сверху стоял новенький телевизор «Рекорд». «Очевидно, первая семей­ ная покупка», — отметил про себя Борисов. В комнате еще стояли по­ блекшая диван-кровать, стол, пара стульев и старинный гардероб. Ком­ ната была небольшая. — Как устроились, молодожены? Сколько платите? — Двадцать рублей. Со светом. •— Сергей охотно рассказал, как они тут живут. Борисов заметил, что он явно избегает волнующей темы. И подумал: «Такое радостное событие — свадьба — совпадает у них с трагическими воспоминаниями»... — Нашли убийцу? — наконец, не выдержала Оля. — Пока нет,—вздохнул Борисов.— Но поиск привел меня сюда.— И Борисов рассказал о гибели Сомова, о его жене, помнившей, что его друг — Ставинский — был пианистом из Риги. — Это обстоятельство и еще то, что вы учитесь здесь, и заставило меня приехать в Ригу. Возможно, у Ставинского были основания пред­ полагать, что Лунин мог его здесь опознать, если приедет к вам в гости. Отец собирался к вам? — Да, он хотел приехать весной опять, — сказала Оля. — Так он уже был здесь? ■— Дна года назад. Заходил и в институт, и в общежитие. — Ну вот. Ставинский, конечно, сменил фамилию, а может быть и профессию. Сторож, гардеробщик, преподаватель, знакомый или род­ ственник вашей квартирной хозяйки, бывающий у нее, — все могут им оказаться. А вы кому-нибудь говорили о предполагаемом приезде отца3 — Конечно. Кто же знал, что это будет иметь такие последствия» — развел руками Сергей.