Сибирские огни, 1975, №11

6 ФРАНЦ ТАУРИН немногие из них стыдятся своего права иметь рабов. Напротив, многие и весьма многие считают право это священной привилегией своего дво­ рянского сословия. И даже мысли не допустят, что можно когда-нибудь лишиться этой привилегии... Удивительно ли, что и в министерствах, и в комитетах, и в комисси­ ях так много противников крестьянского дела и что противники эти, имеющие много силы и власти, были бы рады избежать какой бы то ни было крестьянской реформы или, если уж это окажется невозможным, то разрешить эту реформу такими мерами, которые, быть может, заста­ вят еще сожалеть о нынешнем крепостном состоянии. И надо ли удив­ ляться тому, что противники крестьянского дела, на словах изъявляя полную покорность монаршей воле и даже славословя по поводу всеми- лостивейших предначертаний государя,—на деле, где только можно, суют палки в колеса, стремятся, сколь возможно, затормозить и без того еле ползущую государственную колесницу.... Но как же может не видеть всего этого государь, при его уме и про­ ницательности? Неужели нет около него честных и преданных людей? Так неужели же все, что творится вокруг, ведомо государю? Сколь же нелепой и глупой окажется тогда вся эта верноподданная затея с по­ дачею в собственные руки Записки, написанной воистину не чернилами, а кровью сердца!.. Но даже и в таком случае не будет это предприятие безуспешным. Станет ясным, можно ли ждать от государя действительного освобожде­ ния миллионов рабов, населяющих русскую землю, или же надлежит искать другие пути, чтобы добиться этого освобождения. Станет ясною истина. И в этом оправдание его действий, ибо если есть в существовании человеческом достойная цель, то это именно — бесстрашное искание истины. Такой поворот мыслей свидетельствовал о том, что в эту минуту полной уверенности в успехе своего предприятия у Николая Александро­ вича не было. Но усилием воли он заставил себя отогнать сомнения и достиг того, что почти безусловно уверовал е счастливый исход. Нет, государь не может не прислушаться к голосу добра и разума, столь созвучного его собственным стремлениям и предначертаниям. На­ до лишь суметь изложить все достаточно ясно и убедительно. Кажется, ему в конце концов удалось достичь этого... Николай Александрович достал из жилетного кармана крохотный ключик, открыл им ящик стола, извлек оттуда синюю сафьяновую пап­ ку, достал из нее стопку листов, исписанных ровным твердым почерком, и внимательно, вдумываясь в каждую фразу, перечел до конца. «Ваше Императорское Величество! Самые дорогие интересы России сосредоточены в настоящее время в крестьянском деле. Этот жизненный вопрос разделил ее на два лаге­ ря: —одни всеми силами души сочувствуют освобождению... Кто против него —тот стоит за личный интерес, за старый порядок, причинивший столько зла нашему отечеству. Чувства народа Ваше Величество видели во время путешествия: на­ встречу Вам стремились десятки, сотни тысяч крестьян, это было не про­ стое любопытство взглянуть на Вас, не приказанный энтузиазм; Вас по­ всюду приветствовал задушевный крик любви целой России. Вместе с народом освобождения искренне желают все люди просвещенные, мыслящие, бескорыстно любящие отечество. Их надежды только на Вас одних, Государь! На ту непреложную твердость, с которою Вы доселе вели крестьянское дело. Противники его имеют много силы и власти; за них, кроме того, самая трудность дела и препятствия, ими созданные. Они, мало по малу, стараются удалить тех, весьма немногих, из Ваших