Сибирские огни, 1975, №11

ПИАНИСТ ИЗ РИГИ 75 пел даже поддержать ее. Он ждал, что Ушакова, узнав о смерти мужа, начнет плакать. На языке уже вертелись слова утешения для нее и гнев­ ного осуждения в адрес Сомова, по вине которого эта честная женщина должна теперь страдать... А она просто взяла и упала... И Лобанов рас­ терялся. — Звоните в медпункт,—¡приказал Борисов. Он склонился над Уша­ ковой и, смочив носовой платок водой, приложил ей ко лбу. Вбежала медсестра, сделала укол. Щеки Ушаковой порозовели, она открыла глаза. Борисов и Лобанов перенесли ее на диван. Ушакова не­ сколько минут лежала, глядя в потолок. Потом приподнялась: — Утонул? Нет, жив он. Жив, это ясно... Борисов и Лобанов переглянулись: что с ней? — Ну да, ясно, что жив. А то как же, принял смерть такой «кара­ тель», а вы и не радуетесь? Сидели все время, как в воду опущенные. Упустили его, значит... Ушел он от вас, а не утонул. — Ушакова вздох­ нула с облегчением.—А вот теперь, п о к а будете его искать, и разберитесь по-справедливому. Поезжайте ¡в тундру. 22 Поезд мчался по местам великой битвы, отгремевшей двадцать два года назад. Давно трудолюбивые руки бывших воинов убрали с полей десятки километров колючей проволоки, переплавили сотни мертвых ис­ кореженных танков, изрубили березовые кресты на могилах чужеземных пришельцев, чтобы кормилица земля обрела первозданный вид. Эта зем­ ля дыбилась от разрывов снарядов и бомб, дрожала под гусеницами тан­ ковой армады Гудериана, слышала пронзительный вой наших «катюш», лай зениток, трескотню автоматов и стоны раненых. В этой земле был похоронен «Тайфун»'. Подполковник Борисов ехал в Ригу. Он сидел у окна и курил. Солн­ це, красное и уже остывшее, медленно катится по щербатой кромке по­ темневшего леса; оно уже не слепит, и Борисов смотрит на него. Оста­ лись позади Нахабино, Снегири, Истра... Мысли невольно убегают в прошлое... В то время Борисов был в со­ ставе конников генерала Доватора, которые совершили беспримерный рейд в тылу врага. Это было тяжелое для страны время. Немцы рвались к Москве. На­ пряжение сторон достигло небывалой силы, и порой казалось, что зако­ лебались весы истории. Но здесь, под Москвой, лопнула фашистская те­ тива, и откатился враг, отмечая свой путь горящими танками, разбиты­ ми орудиями и тысячами трупов... Поезд торопливо бежал на запад. Борисов вспомнил, как, зажав в руке погасшую сигарету, взволно­ ванно шагал по кабинету генерал Дарионов. Ларионов ни в чем его не упрекал, но это молчание Борисов воспринимал острее, чем самый силь­ ный разнос. И его вина, которая, в сущности, была только косвенной, в собственном сознании непомерно вырастала. Но когда он шел к генералу, у него уже наметился план действий, и он ждал, пока генерал заговорит "первый. Очевидно, Ларионов это заметил и, перестав мерить шагами ка­ бинет, остановился против Борисова и спросил своим обычным деловым тоном, как он намерен продолжать поиск. Борисов изложил свой план, и Ларионов согласился, что надо ехать в Ригу.1 1 «т а й ф у — та« называл« немцы операцию по взятию А\оск®ы.