Сибирские огни, 1975, №11

72 РОГНЕДА ВОЛКОНСКАЯ, НИКОЛАЙ ПРИБЕЖЕНКО — Это была совершенно неожиданная реакция, товарищ подполков­ ник. Уверен, что за секунду до прыжка Сомов сам не знал, что он сдела­ ет. Трудно понять обреченного... — Все это так. Я допускаю мысль, что Сомов был настолько изнурен страхом, что в нем давно дремало это сумасшествие. Ну что ж, попробу­ ем поговорить с его женой. Товарищ полковник, распорядитесь, что­ бы Ушакову сейчас же доставили сюда, пока ей никто не сообщил о смер­ ти мужа. 21 Ушакову привезли в Управление до обеденного перерыве. Она робко шла по коридору за сопровождавшим ее человеком в штатском, который показал ей на фабрике свое удостоверение в красной обложке. За всю дорогу она ничего не спросила у молчаливого спутника ■— ей казалось, что он все равно не станет говорить. Пока ехали, она все старалась по­ нять, зачем ее везут в это самое управление КГБ? Она не могла припом­ нить за собой ни одной провинности ни в прошлом, ни в настоящем. И вдруг ее поразила мысль: Геннадий! Вот в чем дело! Он же был в заклю­ чении... Как политический... Но зачем же человека за это преследовать всю жизйь? Чем он еейчас-то не угодил? Лучший шофер автобазы. Она так и скажет, пусть сами проверят. Неужели начальство будет кривить душой и не заступится за честного работника? Борисов ждал Ушакову в одном из кабинетов. Вошла женщина лет сорока, среднего роста, худенькая, с большими удивленными глазами, с простым ненакрашенным лицом, обрамленным белым вязаным плат­ ком. Недорогое суконное пальто с мутоновым воротником было ей чуть- чуть широковато. Ушакова держала в руках белые, ручной вязки, шер­ стяные варежки и небольшую хозяйственную сумку. — Садитесь, Галина Павловна, — предложил Борисов. — Вы не догадываетесь, зачем мы вас сюда вызвали? — Нет,—тихо ответила Ушакова, осторожно присаживаясь на краешек стула. — Я хотел бы побеседовать о вашем муже. Где вы с ним познако­ мились, при каких обстоятельствах? Расскажите подробно. — Так если подробно, то про все говорить, как есть? — Ну, конечно, — ободряюще улыбнулся Борисов. — Я родилась здесь, в Куйбышеве, в том же доме, где живем сей­ час. После войны я вышла замуж, и мы с мужем уехали в Воркуту. Это не за Ушакова вышла, а за Гаврилова. А Ушаков у меня — второй. Так вот, муж работал на шахте, я—в столовой. Прожили мы так пять лет. По­ том муж стал пить, начал ко мне плохо относиться. А потом я узнала, что он связался с бухгалтершей из геологоразведки. Был крупный разговор, после чего он совсем ушел от меня. Развелся со мной. Домой мне стыдно’ было ехать, но и в Воркуте оставаться не хотела, и я переехала в тундру. Там тоже работала в столовой. И вот там случайно встретилась с Уша­ ковым Геннадием Семеновичем. Он рассказал мне, что только что осво­ бодился из заключения, и ему некуда ехать. Человеком он мне показал­ ся неплохим, и мы вскоре поладили. Мне, признаться, надоело на чуж­ бине, а тут еще мама в каждом письме звала меня домой, — вот мы и приехали. Геннадий оказался порядочным человеком — не пьет, не скан­ далит. На работе на хорошем счету. Вот и все. Больше мне рассказы­ вать нечего. А есть ли у него друзья? Здесь, в Куйбышеве, иди в других городах?