Сибирские огни, 1975, №11

64 РОГНЕДА, ВОЛКОНСКАЯ, НИКОЛАЙ ПРИБЕЖЕНКО в участии в -преступлениях, совершенных зондеркомандой СС 10-а, в на шей стране не проживают, оставалось предположить, что они в конце войны затерялись на Западе и живут где-нибудь в Америке или в одной из западноевропейских стран под видом перемещенных лиц. Или, пере­ менив фамилии, обитают где-нибудь у нас подальше от тех мест* где их знают. И показание Псарева не давало следствию ровным счетом ничего. Если даже он не ошибся, а действительно видел Ставинского, севшего в Харьковский поезд, то мы все равно не знали главного: куда он поехал? В Харькове он мог пересесть на какой-нибудь поезд, идущий в любом на­ правлении. Следствие даже не имело его точного словесного портрета. Кроме Псарева, в лицо его никто из обвиняемых не помнил. Но когда Псарева попросили описать внешность Ставинского, он догадался, что того еще не поймали, и замкнулся. И, вероятно, пожалел, что еще рань­ ше проговорился о его возрасте, сказав, что Ставинский лет на семь был старше его. А как известно, Псареву в сорок втором году, когда он по­ знакомился со Ставинским, было восемнадцать лет. Свидетель Лунин о Ставинском говорит буквально следующее: выше среднего роста, атле­ тического сложения, большие серые глаза, тонкий нос. Лунин говорил, что узнал бы его сразу. Но для нас, согласитесь, этого маловато, можно представить его портрет только в общих чертах. — Да, получается, что материалов много, а зацепиться все-таки не за что, — поморщился Ларионов. — Был такой, да сплыл. — .Но я думаю, что теперь, после убийства Лунина, упоминание Пса­ рева о его встрече со Ставинским приобретает иной смысл. Ставинский, очевидно, был уверен, что все обошлось. Но вот, оказывается, его жертва живет, а об этом он даже не знал. Он мог при встрече пройти мимо, мог бы сидеть с ней за одним столом в столовой, ехать рядом в трамвае и не подозревать, что Лунин остановит первого встречного милиционера и разоблачит его. Но как Ставинский узнал о показаниях Лунина в Крас­ нодаре? Нелепо предположить, что он сам был там. — А не кажется ли вам, Глеб Андреевич, что Ставинский узнал об этом просто случайно?—спросил Ларионов, закуривая.—Маловероят­ но, что на процесс он послал своего представителя, чтобы тот прослу­ шал все, что там говорилось, — ведь попасть в зал суда было не так-то просто. Утечка информации в ходе следствия исключается, так ведь? — Само собой разумеется. — В общем, как бы там ни было, а Ставинский узнал и сделал свое дело. Он или Сомов... В Краснодаре я узнал, что некий Александр Микшин, бывший полицай, отсидевший десять лет, а ныне живущий в Челябинске, знает, где искать Сомова. Я связался с Челябинским управ­ лением и попросил разыскать Микшина и доставить его самолетом сюда. — Вот видите, сдвинулось дело с мертвой точки... Да, Москалев просил вас зайти. Он получил материалы из Харькова. — Разрешите идти, товарищ генерал? — Идите. Желаю успеха. Перед отъездом в Краснодар Борисов поручил майору Москалеву связаться с Харьковским областным управлением, чтобы там уточнили некоторые детали биографии Мартового и его родственника Пилипенко. Сам же Москалев должен был съездить в Подольск и в Военном архиве получить все данные на рядового Мартового. Хотя поверхностная атте­ стация Мартового, данная Тарасюком, была положительной, Борисов все же решил его проверить. Из сообщения харьковских чекистов следовало, что Мартовой в тече­ ние последнего месяца ежедневно находился на работе полный рабочий день. В четверг, шестого февраля, в день убийства Лунина, присутство­ вал на профсоюзном собрании в СМУ. Полнейшее алиби. Из Харькова