Сибирские огни, 1975, №11

58 ЛАЗАРЬ КОКЫШЕВ Сверчок, запечный, добрый твой приятель. Уже, должно быть, выполз под скамью. Уже к плечу, наверное, приладил На сон грядущий скрипочку свою. В мешке моем — взгляни сюда, чудачка! — Среди припасов, надобных в пути, Нашлась конфет заманчивая пачка... Ты, как зверек, робеешь подойти. Родители далеко, на охоте, Придут к весне. Я в сердце сохраню: Взгрустнув с утра, глядела ты в заботе, Как снег летит на мамину лыжню. Век атома! Слиянье, расщепленье... Уже освоен лунный материк... А здесь еще до ближнего селенья Идти сто верст по снегу напрямик. Меня томит многообразье мира. Его я весь вместить в себя хочу!.. Яснеет ночь. Туман — как будто смыло, И свет звезды стекает по пучу. Видней луны старинная чеканка, В ночи бесшумен времени полет... Ты спишь и улыбаешься, челканка. О чем во сне душа твоя поет! * * * Тихо мерцают снежинки на соснах. Звезды звенят. Все безмолвно кругом. Время уснуло в пространствах морозных. Где я! Когда я! В столетье каком! Сердце на миг отпустили тревоги — Это не часто бывает со мной. Чу! На заснеженной поздней дороге Песню поет кумандинец хмельной. Смолкнет, проехав. Поселок таежный Спит, погруженный в сугробы на треть. Выдра-отшельница, зверь осторожный. Тихо выходит на звезды смотреть... ВЕСЕННЯЯ НОЧЬ Соседка одинокая в избушке Всю ночь рыдает, полная тоски. Клянется парень ласковой подружке: «Люблю тебя до гробовой доски!»