Сибирские огни, 1975, №11

БЕЗ СТРАХА И-УПРЕКА 47 венном доме, т. е. прежний адрес. Всем помнящим меня сердечный по­ клон. Что Вы сами делаете и что имеете в виду? Все это лежит у меня на сердце. Крепко, крепко обнимаю Вас и душевно желаю всего лучшего. Всей душою Ваш Н. С.» Николай Александрович провел за границею почти весь тысяча во­ семьсот шестидесятый год. Год, богато насыщенный политическими со­ бытиями, озаренный сполохами приближающихся гроз. Ширилась осво­ бодительная война в Италии; набирало силу рабочее движение в наибо­ лее зрелых экономически странах Западной Европы: Англии, Германии, Франции; неотвратимо назревал взрыв в Польше. Год этот, проведенный за границею, стал годом политического воз­ мужания. В Россию Николай Александрович вернулся с твердым убеж­ дением: и на его родине наступало время крутых избавительных пере­ мен, ибо, как писал он, «никакие частные преобразования не в состоя­ нии исправить существующую систему управления». За этим следовал обязательный для себя вывод: теперь нельзя чест­ ному человеку сидеть сложа руки, оставаться в стороне от общего дела. ГЛАВА ПЯТАЯ 1 Николай Александрович вернулся в Петербург в горячее время. Общество взбудоражено было ожиданием царского манифеста. Называ­ лась и дата: девятнадцатое февраля — день восшествия императора Александра II на престол. Повсюду кипели споры. Да и не могло быть единомыслия в столь животрепещущем вопросе. Весьма влиятельная группа сановников при­ нимала «освобождение» скрепя сердце и, не полагая уместным открыто возражать монаршей воле, сетовала вполголоса на излишнее мягкосер­ дечие и «слабость» государя. Люди, настроенные более либерально,— а такие в те дни в петербургском обществе составляли большинство,— ликовали и восторгались. Многие из них — вполне искренне. Даже такой светлый и могучий ум, как Герцен, утратил на время свою прозорливость и писал Александру Второму: «Вы необыкновенно счастливы...» И лишь немногие (если говорить об «обществе» — ибо крестьяне недвусмысленно выразили свое отношение к грабительской реформе) сумели уберечься от политических иллюзий и сохранить трезвое отно­ шение ко всему происходящему. 2 Менее всего мог предполагать Николай Александрович, подавая в отставку, что станет тосковать по службе. Оказавшись человеком свободных занятий, он получил полную воз­ можность отдаться общественной деятельности, то есть заниматься тем делом, которое сам сочтет полезным и необходимым. Без дела не сидел. Еще находясь в заграничном путешествии, занялся всерьез публици­ стикой: написал обещанную Чернышевскому статью, которая и была помещена в «Современнике». Герцен в первой же беседе с Николаем