Сибирские огни, 1975, №11

46 ФРАНЦ ТАУРИН Многое пришлось Николаю Александровичу по сердцу в странах Западной Европы, но далеко не все. Привлекали политические свободы, столь поражающие в сравнении с российским полицейским режимом; вызывали восхищение успехи нау­ ки и техники, социальное значение которых Николай Александрович отлично понимал (находясь за границей, пишет он статью «Проект дей­ ствительного освобождения крестьян», которая в том же году публикует­ ся в Лондоне в сборнике «Голоса из России». В этой работе есть такие строки: «Мысль у нас точно так же, как и в целой Европе, стремится вперед, поддерживаемая двойным могуществом пара и электричества: этой силы не удержат ни штыки, ни картечь»). Но Николай Александрович сумел в заграничной действительности обнаружить и многое такое, что вызывало тревогу и горечь. Сумел раз­ глядеть, что «вместо цепей крепостных, люди придумали много иных». Своими заграничными впечатлениями и переживаниями он откровенно поделился со своим калужским другом, в мае месяце написав Кашкину: «...Я отправился в Лондон и провел там две недели, вернулся осве­ женным, бодрым, полным энергии более чем когда-либо... Главное — на­ до решить в самом себе вопрос: веришь ли в Россию, в движение впе­ ред, в собственные убеждения, решить его положительно или отрица­ тельно, но не оставаться посредине. Я говорю по собственному опыту; я был тревожен, беспокоен, метался во все стороны именно потому, что этот в'опрос оставался нерешенным; теперь я решил его, решил поло­ жительно и сообразно этому определил образ действий. Поэтому каж­ дый день благословляю решимость ехать за границу...» Далее, в этом же письме, Николай Александрович делился своими наблюдениями о положении дел в Европе. За благопристойным фасадом кажущегося экономического процветания он сумел разглядеть глубин­ ные противоречия между имущими и неимущими. С особым сочувствием пишет Серно-Соловьевич об освободительной борьбе итальянского на­ рода: «...в это время совершилось геройское действие, напоминающее древние времена. Экспедиция Гарибальди вдвойне восхищает меня. Во- первых, люди такого закала не могут не освободить Италию, во-вторых, самсе явление таких людей среди общего нравственного растления слу­ жит светлым залогом нового мира. Гарибальди и его спутники — люди того берега. Вдумайтесь в ход событий: полторы тысячи человек броса­ ют вызов всем могуществам Европы, и ни одно не осмеливается открыто принять его, ни одно не делает шага, чтобы остановить горсть храбре­ цов, которых ненавидят и боятся. С другой стороны, английские рабочие собирают огромные митинги, отказывают себе в куске хлеба, чтобы по­ мочь незнакомым им людям сбросить иго деспотизма. Все это знамена­ тельные факты. Всюду народ сочувствует итальянцам; даже во Фран­ ции заговорило ретивое,— при ее нынешнем падении это много значит. Сию минуту принесли газету: депеши необыкновенной важности; сар­ динские войска с необычайной поспешностью двигаются к римской границе; папские наемники подступают к Романье. Пароход, шедший около Марсалы, видел на ней красное знамя. Я твердо верю, что вся Италия будет свободна. Но, несмотря на громадный интерес событий, сердце рвется в Рос­ сию, свои вопросы все же роднее общечеловеческих... Теперь пишу статью о выкупе, которую думаю напечатать в Лейпциге или Берлине. Возвращение свое я полагаю ускорить: может быть, к зиме буду в Петербурге. Пожалуйста, дорогой Николай Сергеевич, пишите, что у Вас проис­ ходит; я ровно ничего не знаю; брат сообщает только петербургские но­ вости, где плесень и застой; я убежден, что работа идет внутри. Письма адресуйте на имя брата на Больш. Царскосельском проспекте в собст-