Сибирские огни, 1975, №11

34 ФРАНЦ ТАУРИН отдалении от престола нравы чище,— опять заговорил Черкесов,— но очень быстро убедился в противном. То же угодничество и та же алчность. А взяточничество и казнокрадство еще беззастенчивее и гаже. Ты, наверно, слышал о скандальной истории с красным сукном? — Что-то не припомню. — Стало быть, не слышал. Хотя это даже странно. — Почему же странно? — Уж Бутков-то по положению своему не мог не знать. А он в дружбе с твоим дядей. Так я и думал, что ты от дяди мог слышать. — Может быть, и слышал, но забыл. — Нет. Такое трудно забыть. Обнаружилась эта история в прошлом году, но в Москве по сей день о ней рассказывают. И многие с непрш крытой завистью, едва не с восхищением, хотя история куда уж гнуснее. И достойна удивления в ней лишь крайняя степень наглого бесстыдства, порожденная уверенностью в совершенной безнаказанности. Николай Александрович засмеялся и даже рукой махнул. — Кого же в наше время удивишь наглостью и бесстыдством? — Нет, ты послушай. Это в своем роде образец. Когда была коро­ нация нынешнего государя в Успенском соборе, вся площадь в Кремле застилалась красным сукном. Отпущены были из казны деньги, чтобы взять сколько надо сукна напрокат у какого-то московского купца. Но вроде бы купец за прокат запросил несуразно дорого, и решено было сукно купить. Конечно, пришлось денег истратить больше, поскольку сукно не напрокат взяли, а купили. Можно представить, в какую сумму обошлось это великолепие. Впрочем, это уже другая тема. Словом, ко­ ронация закончилась, сукно убрали в склад, на том бы и делу конец. Но вот в прошлом году, когда в мае состоялось освящение Исаакиевско- го собора, по церемониалу снова понадобилось красное сукно, на сей раз выстилать дорогу от Зимнего дворца к Исаакию. Государь вспом­ нил тогда про московское сукно и приказал привезти его в Петербург. Из Москвы отвечают, что сукно пришло в негодность, очень потрачено молью. Государь приказал привезти, какое есть. Тогда и обнаружилось, что никакого сукна на складе нет. Даже лоскутков не осталось, и на моль свалить невозможно. Пришлось отписываться, что вышла-де ошиб­ ка, что сукно было не куплено, а только взято напрокат. Нашли и вино­ ватого, какого-то интендантского чиновника, коего отставили от места. Этим интендантским чиновником и откупились. Хотя всей Москве допод­ линно известно, что сукно было в свое время у купца куплено, потом на склад убрано, потом со склада продано. И кому продано, и какие деньги взяли, и в чьи карманы те деньги пошли... Так что, друг мой, все едино, сверху донизу. Как в правительстве, так и в провинции. — В правительстве я разочаровался довольно быстро,— сказал Николай Александрович.— Я верил в государя. Может быть, и по сию пору пребывал бы в благостном заблуждении, продолжая уповать на милость государеву, если бы не привелось мне самому прикоснуться к приготовлению реформы. Наблюдая ход дел и в Калуге, в особенно здесь, в Главном комитете по крестьянскому делу, пришел я к очень мрачному, горестному выводу... — Какому же? — Все эти комитеты заняты одним делом: определить поточнее, ка­ кова должна быть подачка, которую надо швырнуть на голодные зубы бедному люду, пока не переполнилась чаша его терпения и не схватился он за топоры. И при этом чтобы —не дай бог! —не переплатить, не обез­ долить опору трона — благородное российское дворянство... Если уж до­ бираться до самой сути, то вся подготовка к реформе сводится к одному: найти наивернейший способ, как заставить мужика самого сполна упла- 'тить барину за свое «освобождение». По-другому сказать, заставить му-