Сибирские огни, 1975, №11

БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА 31 _ Конечно, лучше. Он бы скорее довел страну до открытого возму­ щения. Александр чуть-чуть ослабил удавку на шее народа, и все преис­ полнились ликованием. Надолго ли? Попомните мое слово —прекрасно­ душный Александр скоро покажет николаевские зубы. Да вы сами толь­ ко что мне рассказывали об учреждении военных генерал-губернаторств. Разве за всем этим не видите вы поистине волчьего оскала? — Но мы ведь заспорили о другом. Было ли это всего лишь ловким шагом или искренним движением юной души, но первые шап^Александ­ ра породили надежды. Мнилось гак, что за освобождением крестьян по­ следуют и другие важные реформы, вплоть до замены самодержавия представительным образом правления. — Да хоть бы.республикой! Разве в этом дело! — гневно произнес Чернышевский.—Суть не в том, чтобы изменить форму правления, а в том, чтобы избавить низшие классы от их порабощения не только зако­ ном' а прежде всего от. жесточайшего порабощения условиями жизни. Суть в том, чтобы мужик и фабричный мастеровой обладал естествен­ ными правами человека: мог есть, пить, жениться, воспитывать детей, кормить стариков, сам образовываться, не подыхать от непосильной ра­ боты, не посылать на панель жену и дочерей своих!.. Нервное тонкое лицо Чернышевского преобразилось. Всегда добрые глаза смотрели на собеседника осуждающе строго. — Все это непреложная истина,— сказал Николай Александрович. — Конечно, суть именно в этом. Но, чтобы изменить условия жизни на­ рода, недостаточно одной лишь доброй воли. Необходимо развить стра­ ну, повысить экономическое богатство всего общества. — Для этого прежде всего надо избавиться от тунеядцев, живущих чужим трудом,—резко сказал Чернышевский.—У нас самый многочис­ ленный класс тунеядцев —дворянство. И потому первая сейчас задача — освобождение крестьян. Разумею под этим действительное освобожде­ ние, а не то казенное, идущее от милости монарха, проекты которого раз­ рабатываются в бесчисленных комитетах и комиссиях. — Такого освобождения, о каком вы говорите, нынешнее правитель­ ство не допустит. — Слава богу, что многие начали это понимать. Надо, чтобы поняли все. Главное —чтобы поняли крестьяне и рабочие люди. Тогда, отбросив надежду на царя, народ сам освободит себя. — До этого еще далеко,—сказал Николай Александрович.—А се­ годня что делать нам? — Кому нам? —с жесткою прямотой спросил Чернышевский. — Честным людям, желающим добра народу. — Многие считают себя такими. Даже император Александр Второй. — Я говорю о людях, действительно желающих народу добра. — Для всех таких дело найдется,—убежденно произнес Чернышев­ ский и тут же спросил: —Но вы так и не ответили, остаетесь ли на госу­ дарственной службе? — Оставаться на службе мне тягостно,—признался Николай Алек­ сандрович. — Как же вы решили? — Намереваюсь выйти в отставку. — Намереваетесь или решили? — Решил. Уже заготовил прошение. — И дальше что? — Не знаю еще, к чему окажусь пригоден. Начну с того, что съезжу за границу. Посмотрю, как живут люди в других1странах. А потом, воз­ вратясь, может быть, попытаюсь серьезно заняться литературным трудом. — Правильное решение,—одобрил Чернышевский.—Только зачем