Сибирские огни, 1975, №11

20 ФРАНЦ ТАУРИН —- Помилуйте, Катерина Ильинишна! —чуть не вскричал Николай Александрович.—Да изо всех государств просвещенного мира в одной лишь России сохранилось до наших дней рабство. — А нам, батюшка, французы да немцы не указ,—не без достоин­ ства возразила Катерина Ильинишна.—У нас своя голова на плечах. Да и какое это рабство? Вы, батюшка, самих крестьян спросите-ка. Они ведь как говорят: «Вы наши отцы, мы ваши дети». А каково же де­ тям, посудите сами, когда насильно отрывают их от родителей? Николай Александрович со всей доступной ему силой убеждения принялся доказывать, что проведение реформы выгодно и крестьянам, и помещикам. Катерина Ильинишна, терпеливо выслушав его, спросила: — А ваше поместье, батюшка, в какой губернии, и сколько душ в имении вашем? Николай Александрович ответил, что поместьями —ни родовыми, ни благоприобретенными —ни он, ни его родные не владеют. —- Вот видите, батюшка,— сказала Катерина Ильинишна,— стало быть, вы в деревне и не живали. И жизни крестьянской вовсе не знаете, а беретесь судить. Да и меня, старуху, уговорить хотите. А неужели я себе враг, или детям своим? Николай Александрович снова принялся убеждать ее. Но Катерина Ильинишна решительно замотала головой, так что ленточки от чепца, покоившиеся на плечах, заполоскались .в воздухе. — И не трудитесь, батюшка. Какая уж там выгода? Вот сейчас у меня мужики на оброке. Хоть и невелика деревенька, а каждый год к Рождеству привезут мне обоз: и муки, и круп разных, и мяса, и масла, и птицу битую, и всяких варений да солений. Да четыре раза в год ста­ роста денежный оброк привезет. А как не будет всего этого?.. У меня ведь две дочери, батюшка, я об них должна подумать. На одну-то пен- . сию, что выслужил Иван Алексеич, я их замуж не выдам. Нет, уж не говорите, батюшка. — Вы получите выкупные за землю,—убеждал Николай Алексан­ дрович.—Это значительная сумма. Положите деньги в банк, будут рас­ ти проценты. Или можете сами хозяйство вести. Но у Катерины Ильинишны и на эти доводы были свои резоны: — Положи их в банк, а он возьми да и лопни. Вот и были деньги', и нет их. А самой хозяйство вести, где уж мне... Тогда Николай Александрович пошел в наступление с другой сторо­ ны, упирая на моральную сторону проблемы: сколь унизительно людей, созданных по образу и подобию божьему, держать в рабстве, уподоб­ ляя их рабочей скотине. — Вы говорите, Катерина Ильинишна, они дети ваши. Но разве везде помещики по-отечески относятся к своим крестьянам? Разве не известны нам позорнейшие примеры, когда за ничтожно малую провин­ ность засекают до смерти, травят собаками, продают, словно скот, раз­ лучая семьи? — Мы за других не ответчики,—возразила Катерина Ильинишна. •— У нас не было никогда такого. Ни Иван Алексеич покойный, ни я никогда не утесняли крестьян своих... Да ведь если и наказывал кто, не без. причины же. Вон сосед наш, акцизный надзиратель, сына своего почитай каждый день сечет. Так не со зла же, а по отцовской своей обязанности. Так и мужиков, коли наказывают, провинились, значит. Да вы спросите, батюшка, хоть вот Глашку, хоть Кузьму, конюха наше­ го, каково им жить за нами? Хотят ли они от нас на волю-то? — Глаша мне намедни сама говорила,—вступила в разговор стар­ шая из барышень, Маша.—Куда мы денемся, коли отрешат нас от ба­ рыни? Плакала даже.