Сибирские огни, 1975, №11

БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА 19 ный дом, чаще всего к губернатору или к брату жены его Алексею Михайловичу Жемчужникову, довольно известному поэту, одному из творцов Козьмы Пруткова, постоянно сотрудничавшему в «Со­ временнике». У Жемчужниковых Николая Александровича принимали радушно и тепло. Особенно, когда известно стало, что он тоже пописывает сти­ хи. Алексей Михайлович вызвался даже рекомендовать его редакции «Современника». Но Николай Александрович решительно отказался, сказав, что печататься имеют право лишь поэты, то есть люди, наделен­ ные талантом и целиком посвятившие свою жизнь литературе, а он пи­ шет с.тихи только для себя и то от случая к случаю. Жена Жемчужникова сразу отнеслась с большим участием к Нико­ лаю Александровичу (она и подыскала ему квартиру). По ее рекомен­ дации он поселился в доме вдовой чиновницы, сдавшей ему мезонин, состоящий из прихожей и двух довольно просторных комнат. Сама чи­ новница с двумя дочерьми занимала первый этаж. Старшая дочь была уже на выданье и довольно хороша собой. Увидев ее в первый раз, Ни­ колай Александрович подумал, уж не вознамерилась ли госпожа Жем­ чужникова, рекомендуя эту квартиру, устроить его семейное счастье. И даже посетовал в душе на нее, потому что сердце его было по-преж­ нему отдано Анне Николаевне. Но очень быстро Николай Александрович убедился, что для подоб­ ных опасений нет решительно никаких оснований. Относились к нему в семье чиновницы внимательно и приветливо. Всегда терпеливо дожида­ лись к обеду, бывали очень рады, когда вечерами находил он время про­ вести с ними час-другой, с интересом расспрашивали о столичной жиз­ ни. Но и только. Николаю Александровичу и самому нравились эти непринужденные вечерние беседы. Собирались все в зале. Прислуга, сурового вида жен­ щина, довольно уже пожилая, которую, однако, Все звали Глашей, рас­ тапливала печку. У открытой дверцы ставилось кресло для хозяйки дома Катерины Ильинишны, рядом — кресло для постояльца, а обе барышни, старшая —Маша и младшая —Ксюша, устраивались на ди­ ванчике, прижавшись друг к другу. Первые дни беседа протекала несколько монотонно: Катерина Ильинишна задавала вопросы, Николай Александрович отвечал на них, барышни молча внимали. Но постепенно и они включились в разговор. Особенно, когда Николай Александрович, в свою очередь, стал расспра­ шивать хозяек о различных подробностях местной жизни. Больше всего его интересовали деревенские дела. Катерине Ильи- нишне осталась от мужа небольшая деревенька, что-то немногим более полусотни душ. Так что она, будучи хотя и весьма мелкопоместной, но все же помещицей, представляла для Николая Александровича особый интерес. Николай Александрович, глубоко увлеченный делом, которому слу­ жил, естественно, не мог не полюбопытствовать, каково отношение Катерины Ильинишны к предстоящей крестьянской реформе и какою она ее себе представляет? Он, как человек искренне убежденный в пра­ воте своих воззрений, изложил, не таясь, свою точку зрения: только немедленный и повсеместный обязательный выкуп с оставлением кре­ стьянам всей возделываемой для себя земли, может справедливо и ра­ зумно решить дело. Но, к немалому своему изумлению, понимания не встретил. Больше того, Катерина Ильинишна прямо и без обиняков заявила: — Был бы жив отец каш, самодержец Николай Павлович, не дал бы нас в обиду. А нонешнего государя, по молодости его, всякие воль­ нодумцы склоняют к разным реформам. 2 *