Сибирские огни, 1975, №11

158 ГЕННАДИЙ ПЕТРОВ В те дни генерал Юденич начал новое наступление на Петроград. Но все равно, пока работала выставка, возле картин постоянно толпились рабочие, красноармейцы, матросы, молодежь. А потом каотинная галерея князей Юсуповых —около четырехсот полотен — стала навсегда частью Эрмитажа. И каждый раз, когда ветеран Коммунистической партии и Ленинского комсомола Павел Уса нов приходил в музей, он с особым удовольствием встречался со своими старыми «знакомыми» — произведениями великих живописцев. Я был знаком с Павлом Петровичем, не раз слушал его выступления перед моло­ дежью о революции, обороне Петрограда, о первых съездах комсомола. Тогда узнал и об этом эпизоде. Подобные истории рассказывали и другие бывшие красногвардейцы, чекисты, чоновцы. Они в то время не очень-то разбирались в искусстве, но, выполняя волю Революции, оберегли для народа огромные богатства. «Можно с удовлетворением сказать, что сделано было все доступное человеческому пониманию и силам, чтобы в организационном пожаре не погибли художественные цен­ ности. Мы были суровы, мы обладали полнотой доверия и власти и, действуя именем пролетарской революции, не знали слова «невозможно», когда дело касалось охраны ценностей, принадлежавших Республике». Эти слова комиссара Кремля Евгения Владимировича Ора.новского могли бы по­ вторить тысячи людей, которые по заданию партии или добровольно, по зову сердца, взяли на Себя небывалое дело, С некоторыми результатами этой работы познакомился известный английский пи­ сатель Герберт Уэллс вб время своего путешествия по революционной России. Но он оказался не в состоянии многого понять. Об этом говорит его книга «Россия во мгле»: «Дзорец, в котором помещалось британское посольство, похож сейчас на битком набитую антикварную лавку... Мы обошли одну за другой все комнаты, загроможден­ ные великолепной рухлядью, оставшейся от старой России. Там есть большие залы, за­ ставленные скульптурой; в жизни я не видел столько беломраморных венер и сильфид в одном месте, даже в музее Неаполя. Картины всех жанров сложены штабелями, коридоры до самого потолка забиты инкрустированными шкафчиками Одна комната заполнена ящиками со старыми кружевами, в другой — горы роскошной мебели. Вся эта масса вещей пронумерована и внесена в каталог. И на этом дело кончается. Ц так и не узнал, имеет ли хоть кто-нибудь ясное представление о том, что делать с этим изящным, восхитительным хламом. Эти вещи никак не подходят новому миру, если только на самом деле русские коммунисты строят новый мир. Они никогда не предпо­ лагали, что.им придется иметь дело с такими вещами» Ошибся знаменитый фантаст! Русские коммунисты задолго до того, как взяли власть в свои руки, знали, что им предстоит великое культурное строительство, и не на голом месте, а на основе всех богатств культуры, которые выработало человечество. Об этом писал Владимир Ильич Ленин. И когда свершилась пролетарская революция, большевики национализировали не «восхитительный хлам», а художественные ценно­ сти, столь же необходимые народу, как хлеб, земля, мир, воздух Правда, некоторые собственники запрятали свои богатства еще хитрее, чем князья Юсуповы. Исчезнувшие произведения искусства до сих пор ищут работники советских музеев. В государственные хранилища приходят наследники коллекционеров, художни­ ков, случайные владельцы картин и скульптур. Какие тут бывают счастливые находки! Закономерная случайность Петроград 1917 года. В старинном особняке графа Орлова-Давыдова темно и тихо. Революция перевернула весь устоявшийся быт этого аристократического дома. Прислу­ га разбежалась, остался только верный графу камердинер В кабинете графа за плотными шелковыми шторами горит свет. В комнате страш­ ный беспорядок. Ящики письменного стола выдвинуты, бумаги рассыпаны повсюду. На полу и на диване лежат раскрытые чемоданы из тисненой кожи с фамильными гербами. В них кое-как брошены вещи. Граф бледен, взволнован, но старается сохра­ нить спокойствие и привычную повелительную интонацию голоса. Он дает последние указания своему единственному слуге.