Сибирские огни, 1975, №11

МЕЩАНИН ПЕРЕД СУДОМ МОЛОДЫХ ПИСАТЕЛЕН 141 тав мужа, чей молчаливый укор Нина чувствовала... Обратим внимание: М. Малиновский не делает преждевременных выводов, он идет дорогой щгсателя-иоследо-вателя, постепен­ но анализируя характеры героев и пригла­ шая к этому неспешному анализу-раздумью читателя. Если Нина попадает в замкнутый мир ве­ щей как бы невольно для себя, то Петр Стробов са.м—упорно и сознательно — пробивал туда дорогу. И вот уже все позади: выбор профессии (не токарем стал Петр, как хотелось, а шо­ фером—выгодная работа); пять лет на Севере, где трудно я, наверное, лихо «ско­ лачивал» деньги: И вот уже куплен дом — «бревенчатый, с застекленной верандой, с погребом, с конурой и даже с гаражом для мотоцикла». Есть ¡в доме телевизор «Рекорд», есть ко­ миссионки, , «стирмашина от за-вга-ра», фи­ кус в кадке. Есть в доме жена! Такая, как хотелось, какой запроектировал ее для Петра дядя Гоша: «...чтоб губаста была — добра и сладка, значит. Чтоб хохотуньей была—ие от большого ума, зато здорова и без вы-шмурк-ва-ния. Крупную не бери, по­ тому как сам хиляк, в кавалеры не вышел. Баба яе должна быть шире мужика в пле­ чах; а бедрах —•да. Красину не бери —-не в дом, из дома -метят. Бери простушку». Легко идти по жизни, ихгея перед собой такие твердые координаты! Никаких тебе охов-вздохов: нужно только сверить проект с действительностью. Петр сверил. Ольга работала посудницей в столовой, Петр «вы­ смотрел ее, прижал в закуточке, пощекотал малость, пока грузчики машину -разгружа­ ли, а потом, каждый раз, как приезжал, все тзерже убеждение складывалось: она! В конце концов, привез как-то дядю Гошу, по­ смотрел он, бровями подвигал: «И — эх» — и по -шее треснул: «Она!!» Г. Николаев неоднократно, порой наро­ чито -подчеркивает это совпадение мечты Петра -с реальностью, которую он построил сам. Например, «мечтал Петр до женитьбы о белых пшеничных блинах со сметаной — не столовских, склизких и стылых, а о домашних, с пылу с жа-ру, чтоб наесться досыта, до отвала. Сбывалась теперь его мечта каждый день. А раз в неделю, по вы­ ходным, как за правило взяла, стряпала Ольга пельмени—после баньки да под во­ дочку—«И —эх!» —не жизнь, а оплошной мед. Раздобрели, раздались оба за год. У Петра щеки шире лба стали, пушвицы на рубашках и шта-нах пришлось перешивать; Ольг-а, так та совсем как кадушка, по по­ следнему -месяцу пошла, что поставь, что положь». Картина нарисована Г. Николаевым раз­ машисто, ярко. Картину эту, перенесенную на холст, мож­ но выставлять в общественных местах с предостерегающей надписью: «Осторожно: мещанство!» И... все-таки выставлять не на­ до. Не так у-ж это плохо, когда у человека вовни-кает материальный достаток. Да и «овер-хзадача» автора была совсем в другом. Человек и мещанин — понятия, -в конце концов, -несоединимые! Не может человек жить в плену—-в плену ли вещей, -в плену ли нравственных догм. К такому заключе­ нию приходят оба писателя. Истоки мещанского сознании своих геро­ ев М. Малиновский и Г. Николаев видят в их жизненной -пассивности. В частности, М. Малиновский много раз обращает наше внимание: счастье буквально «свалилось» на Ни-ну. Ей не пришлось -выбирать любимо­ го — ее выбрали. Сразу после свадьбы Ни­ ну, будто по волшебству, перевели на дру­ гую, -более «чистую» работу. Все удивлены: почему удача досталась именно ей, почему именно ее выбрал Витька? Удивляются по­ други, удивляется тетка, удивляется сам? Нина. Счастье «свалилось», -и не хочется им ни с кем делиться, не хочется хоть кусочек его отдавать. Напротив —хочется брать и брать от жизни как можно больше... М. Ма- ли-ноаск-ий проследил созревание мещанской психологии,' как прослеживают начало бо­ лезни,— ничего -не у-пуская. Если можно так выразиться, Нина оказа­ лась жертвой счастливых обстоятельств. Но нельзя жить, беспрестанно оберега,я свою удачу: рано -или поздно приходится сде­ лать жизненный выбор,—-настаивает писа­ тель. Этот выбор человек совершает в са­ мых разных сферах —производственной, общественной. В данном случае— в сфере семейной. М. Мали-но,вс-кий не нарушает тра­ диций семейно-быто-вого рассказа, не выхо­ дит из рамок жанра; он -подкладывает ге­ роине «камешек» сугубо личный. Конфликт по-прежнему опрокинут -в быт. «Прозрение» Нины происходит в деревне, куда они вместе с Витькой приезжают в отп-уск. В деревне —не потому, что М. Ма- ли-нов-ский воспевает патриархальные устои. Вместо села мог быть и маленький -поселок; и большой город, где не только в бесконеч­ ных заботах о хлебе насущном живут люди. Нина соприкасается с огромной Витькииой семьей, но чувствует себя -ненужной -и лиш­ ней: здесь все только отдают, не думая о том, что будет взамен. И-стин-ная, суровая, такая чужая ей жизнь проходит перед ней, как на экране. И Нине больно при мысли, что ей -никогда не проникнуть -в суть этой жизни,—«все равно, что зрителю попытать­ ся войти -в экран: только тень отпечатается на нем...» Нет, -все-таки это еще не прозрение. Мо­ жет быть, только -недолгий -проблеск. Мо­ жет быть, когда Нина вернется ,в город, -все останется по-преж-нему. И тем -не менее однажды былые мечты о «сладкой жизни» уже -показались ей нелепыми, стыдными. Ведь жизнь —не кариа-йал... Так происходит это очищение души —ка­ тарсис, как говорили древние греки. Катар­ сис ¡переживает и Петр Скробов. Говоря о Петре, о феномене его характе­ ра, -нельзя не вопомаить статью -в «Литера­ турной газете» Б. Каченовского —единст­ венного участника дискуссии «Люди и ве­ щи», безоговорочно, уверенно, интересно за­ щищавшего культ вещей. (Два других письма от сторонников меркантилизма не стоит принимать в -расчет — так они похо