Сибирские огни, 1975, №11

б у р ы й у г о л ь 119 Стаминевспсий заключил, что уголь для отопления паровых котлов непригоден. Богданович опроверг его вывод. Добросовестный инженер провел целую серию новых испытаний, расчетов, анализов и доказал, что это вполне добротное топливо. Не такое, конечно, как кузнецкий уголь, но достаточно высокого качества. Интересны характеристики, которые дает бурому углю Богданович: «Одна разновидность — это уголь маркий, с ясной растительной структурой, похожий на торф. Другая — уголь плотный, блестящий, черный, слоистый.,. Уголь горит коротким пламенем». Далее он в своем заключении пишет, что «ввиду незначительности нужного морскому ведомству угля, цена его не имеет значения, а потому по сходной цене могла бы быть организована добыча и из низшего пласта», где как раз уголь плотный, блестящий и т. д. Запомним эту оценку — незначительность Мы еще вернемся к ней. С начала тридцатых годов началось систе матиче кое исследование Канско-Ачинского бассейна. Одно за другим открываются но­ вые месторождения угля, проводятся деталь­ ные разведочные работы, а крупнейшие районы, такие, как Ирша-Бородинский, Са­ яно-Партизанский, Переяславский, Абакан­ ский, Итатский и Боготольский подготавли­ ваются для промышленной эксплуатации. Все это выполняется в трудных условиях первых пятилеток. Вот, к примеру, что пи­ сал в своем отчете в 1930 году один из ру­ ководителей геологоразведочной партии И. И. Аммосов: «...Работы пришлось проводить при помо­ щи крестьянского населения, которое не­ удержимо растекается на свои поля при се­ нокосах и хлебоуборке... Расчетная цена на хлеб колеблется от восьми до десяти рублей за пуд, в то время как заработок рабочих на разведке мог быть доведен только до че­ тырех рублей. И это при десятичасовом ра­ бочем дне». Разведка и разработка шли одновремен­ но. Уголь, правда, поначалу добывали в не­ больших шахтах и разрезах. Промартель «Батрак» считалась по тем временам круп­ ной. Она поставляла по двадцать^ пять ты­ сяч тонн угля в год. Накануне войны стали строить новые шахты производительностью 120 тысяч тонн в год. Это уже был скачок, но с сегодняшней горки он кажется^ скром­ ным шагом. Сейчас в бассейне действуют два разреза союзного значения — Ирша-Бо- родинский и Назаровский — и небольшой карьер на Тисульском месторождении. В Назаровском добывают каждый год по две­ надцати-тринадцати миллионов тонн угля. По миллиону в месяц. Все равно считают, что мало. Разрез расширяется. В семьдесят шестом году в Назарове пустят в эксплуа­ тацию самый большой в Советском Союзе шагающий экскаватор с емкостью ковша — восемьдесят кубометров и со стометровой стрелой. Его монтаж только что начался, и мы осматривали техническое чудище в ра­ зобранном виде. Казалось невероятным, что огромные узлы и механизмы будут со­ браны в нечто единое, и это нечто, име­ нуемое экскаватором, станет шагать по зем­ ле. Возле такой техники человека одолева­ ет смущение. По соседству с Назаровским находится Березовское месторождение. Там уже закла­ дывается разрез на пятьдесят пять миллио­ нов тонн. За ним пойдут Урюпинский раз­ рез, потом Итатский, Ачинский, Бородин­ ский и т. д. Пришел звездный час Кан­ ско-Ачинского бассейна. Угля здесь столько, что он практически неисчерпаем. А сколько все же? Здесь мы проявим предельную осторожность, потому что циф­ ры называются в специальной литературе самые разные. Сошлемся на официальное заключение межведомственной комиссии по оценке сырьевой базы углеразрезов бассей­ на, которые намечено заложить на буду­ щее. Итак, общие геологические запасы бассейна, который занимает не столь уж большую для Сибири площадь —каких-ни­ будь шестьдесят тысяч квадратных кило­ метров, составляют десятки миллиардов тонн. Реальные из них для освоения (а та­ ковыми они считаются на глубину до 600 метров) —более половины запаса. Раз­ веданные запасы для открытых работ к началу 1973 года составляли свыше ПО миллиардов. Вот это уточнение — к началу 1973 го­ да —необходимо, что я особенно хорошо понял после разговора с главным геологом Алтатокой разведочной партии Косаревым. — Мы как-то бурили северное крыло Бе­ резовского месторождения,— рассказывал Василий Васильевич.— Прошли пятьдесят метров —уголь, семьдесят метров прошли— тоже он, девяносто метров —уголь. Так и не вышли из угля. Представляете, каше пласты лежат под нами?! Нет, я не представлял, пока не приехал в разрез. — Года три назад открыли новое место­ рождение —Сережскую угленосную пло­ щадь,— продолжал. Косарев.— Но как от­ крыли? Иокали воду для Подсосенского сов­ хоза, а наткнулись на двадцатиметровый угольный пласт. Сейчас занимаемся детали­ зацией, ведем углубленную разведку уже открытых месторождений и каждый год цифры корректируем. — Вы не устали от угля? — Искать уголь —моя жизнь,— улыб­ нулся Василий Васильевич. Он сидел у стола в своем крохотном ка- бинетике и вглядывался в карты с нанесен­ ными на них черными извилистыми полоса­ ми. Они раздваивались, соединялись, утол­ щались, затейливо кружили и как-то неесте­ ственно упирались в самые края карт. Не­ посвященному обозначения угольных пла­ стов рассказывали немного. Но для Коса­ рева они были как вехи его жизни, начиная с той давней поры, когда он приехал в эти края молодым инженером. — Мы поработаем,— говорил Косарев, как будто отвечая не «а мои, а на свои во­ просы,—а потом разрез закладывают, го­ род строят, дорогу тянут. Посмотришь, ка­ кая жизнь приходит после геологов — и ус­ талости как нет. А жизнь тогда хороша, когда за собой другую жизнь зовет.