Сибирские огни, 1975, №10

П И А Н И С Т И З Р И Г И 97 — В печке совсем мало шлака, а в ведре угля больше половины. У Макарьяна на глазах блестели слезы. Он чиркнул спичкой и прикурил. — Курить бы не надо! — строго сказал Хромых. Макарьян торопливо прижал пальцами горящую папиросу и скривился от боли. — Пожалуйста, станьте вон туда, в угол,— сказал Хромых Ма- карьяну и Кучеровой.— Идите сюда, Сергеев,— он протянул руку к младшему лейтенанту.— Фотографируйте отсюда и отсюда... Вспыхнули «блицы» лампы. — Теперь снимите пальто... Снова защелкал затвор фотоаппарата. Хромых обвел мелом контур тела Лунина. — Всюду половики... Никаких следов... Отпечатки...— Он кивнул сержанту: — Дверь, шкаф, рукоятка топора, кружка, стол, полено... В общем, смотрите сами... Хромых поднял очки. — Это очки пострадавшего? — он посмотрел на Макарьяна. — Да, его. В углу валялась поршневая ручка. — А это? — Его. Это точно. Хромых через лупу внимательно исследовал клеенку. Потом опустился на пол. Под стеклом мелькали шерстинки, крошки хлеба, бумажки... Хромых заглянул под стол. Рядом с ножкой он увидел небольшой осколок стекла, чуть дальше — другой. «Плексиглас. Часы Лунина висят на гвоздике над столом, значит преступник разбил свои часы!» И еще маленький осколок... Хромых завернул их в бумажку и сунул в карман. В щели пола он увидел какую-то светло-желтую шелуху. Присмотрелся: что-то вроде насекомого. «Это же сухая дафния». Он поддел ее кусочком бумажки и, поднявшись, стал рассматривать в лупу. Сомнений не было. — Сержант, посмотрите, нет ли в доме аквариума? — Нет, Вениамин Павлович. — Смотрите, Юрий Семенович, дафния... — А что это такое? Ах, дафния... Интересно... — А вот осколки часового плексигласа. — Значит, Лунин оказывал сопротивление. Впрочем, следов борьбы не видно.— Прокурор сел на табурет и потер лоб. Хромых осмотрел все комнаты и негромко объявил: — Никаких признаков ограбления. — Это сразу было видно: на вешалке — новое зимнее пальто Лунина, отличная меховая шапка,— устало заметил прокурор. — Товарищ прокурор, там пришел почтальон... принес телеграмму Лунину,— заглянул в дверь Кондратий Иванович. — Пропустите. Вошел пенсионер Самохин — разносчик телеграмм. Он уже знал, что убили главного врача, но при виде убитого он закачался, дрожащей рукой снял шапку и так и застыл, забыл пригладить нелепо торчащие космы седых волос. — Дайте сюда телеграмму.— Прокурор прочитал: «Дорогой папа, выезжай в пятницу вечером. Оля, Сергей». Куда это его вызывают? __ В Харьков, на свадьбу,— отозвался Макарьян,— его дочь выходит замуж. — Адрес харьковский знаете? — спросил прокурор. — Я не знаю,— Макарьян пожал плечами.— Вы не знаете, Варвара Антоновна? — спросил он у Кучеровой. 2. Сиоиис.кие огни № 10-