Сибирские огни, 1975, №10

ПИАНИСТ ИЗ РИГИ 91 Макарьян сел напротив. Анатолий Романович пододвинул к нему историю болезни. — Вот человеку все некогда было. Давал рекорды... Рекорды, конечно, дело хорошее, но все надо в меру. Читай... с этого места. Макарьян внимательно прочел заключение, только что сделанное Анатолием Романовичем. — Да, солидный стаж болезни... — И как это мы проглядели Сашу, нашего передового тракториста? Человек лежал у нас дважды... Подлечим немного, он и рвется к машине. А нельзя было. Нельзя... — Будем оперировать Волошина? — Макарьян еще раз прочитал последню часть заключения. — Да, сегодня переводим его к тебе, в хирургическое. Дай соответствующие распоряжения к приему больного. Макарьян удивленно посмотрел на главного врача. Анатолий Романович заметил его взгляд и спохватился: — Я и забыл тебя обрадовать: облздравотдел одобрил твою кандидатуру на должность заведующего хирургическим отделением. — Спасибо, Анатолий Романович, за хлопоты, а еще больше за то, что помогли мне совершить такой «большой скачок» за два года. Словом, мне повезло,— растрогался Макарьян. — Что значит «повезло»? Это не то слово. По заслугам и честь. Большое тебе доверие и большая ответственность. Но не зазнавайся и не пытайся бежать в город при первой возможности, по первому приглашению. Хорошие хирурги в райцентрах — это показатель высокой медицинской культуры на местах. Имей в виду: не о тебе печется облздравотдел, а о людях. Ты способный врач, ты нужен больным, и твоя новая должность — это вроде как бы якорь для тебя.— Анатолий Романович улыбнулся,— Возможно, в отделении кое-что не по-твоему. Найдешь нужным — налаживай новый порядок. Но делай это не в виде декретов, а постепенно, с умом, учитывая сменяющиеся запросы времени. И без горячки. Знаю я, за тобой этот грешок водится. Спеши медленно! Трудный случай у Волошина, Гена,— круто повернул Лунин разговор на беспокоившую его тему. — Язва запущена, — Как жаль, что вы уезжаете! — воскликнул Макарьян. — А кто тебе сказал, что я уеду в Харьков, оставив тебя один па один с этой операцией! Завтра и будем оперировать: со стороны анализов противопоказаний нет. Вместе прооперируем, не волнуйся. Да разве я смогу спокойно сидеть на свадьбе, если все мои мысли будут здесь?Макарьян облегченно вздохнул. — На, Забирай историю болезни, а это передай Зиночке, пусть отпечатает. Здесь приказ о назначении тебя на должность. Оставшись наедине, Анатолий Романович долго смотрел в окно, обдумывая предстоящую операцию. А на оконном стекле мороз выводил ажурные листья папоротника. Полыхнули лучи закатного солнца, пробиваясь сквозь морозные узоры окна, легли пятнами на разложенные на столе бумаги. Аквамариновые листья папоротника пожелтели... По двору, накинув на плечи пальто, пробежала врач Кучерова. Анатолий Романович проводил ее взглядом. Легкая досада царапнула сердце: «И зачем я так резко говорил с ней утром? Уж не обиделась ли она, эта кроткая женщина, любимица всех больных? Ах, кажется, не прав я был, не прав». „ Врача Кучерову он нашел в палате. Она сидела у коики больной старушки. Другие больные после врачебного обхода ушли на второй завтрак. Лунин тихонько окликнул ее и пригласил в свои кабинет.