Сибирские огни, 1975, №10

ПИАНИСТ ИЗ РИГИ 87 — Это твое последнее слово? — Мартовой впился глазами в Зиргуса. — Последнее. Я сейчас улетаю домой. Во всем этом не вижу никакой связи с собой.—-Он вдруг помрачнел: — Связался я тогда с тобой! — А, жалеешь! Спохватился! Это из-за тебя, гад, я пресмыкаюсь в вечном страхе на дне вонючей ямы. Ты меня затащил туда! Ты! А мизинца моего не стоил, лавочник проклятый! Теперь я тебя потяну за собой. Слышишь? — шипел Мартовой, комкая в руках перчатки. Зиргус как-то зловеще оглянулся. — Знаю, знаю твою мысль! — вдруг успокоился Мартовой.— Убрать бы компаньона, да?.. Не получится: по дороге сюда я бросил в яшик письмо на свое имя... там твой адрес и твоя фамилия. Твои пова- дочки я знаю.^ Ты лучше слушай, что надо сделать. Ведь плевое дело... Это не танец на балке. Зиргус оцеРенело молчал. — Дай огоньку,— наконец попросил он, доставая «Беломор». Мартовой щелкнул зажигалкой. Он видел, что достиг своей цели,— Зиргус сдался. Он рассказал, кто такой Лунин и как его найти, показал фотокарточку, которую взял дома тайком. «Еще хватятся, пока я тут». — Всё, убери,— наконец сказал Зиргус, и по его тону Мартовой понял, что можно закругляться. Он легонько толкнул Зиргуса в плечо и дружелюбно улыбнулся, не скрывая чувства облегчения: — Выручай, Айнар. Время дорого. Как это у Пушкина: «Часы летят, а грозный счет меж тем невидимо растет». Управишься — дашь знать телеграммой до востребования на Харьков-3. Мол, диссертацию защитил или что другое в утвердительном смысле. Понял? — Сделаю,— тихо сказал Зиргус. — Я в-свою очередь потом сообщу тебе, какая будет ситуация.5 5 «Если человек утонул, то не все ли равно ему, сколько воды у него над головой — метр или десять?» — от этой мысли пропотевший зеленый немецкий мундир меньше давил плечи. В зондеркоманде, где служил Ставинский, его окружал сброд, подонки; в сущности, это была унизительная жизнь, и чувство разочарования усиливалось под отрезвляющими ударами Советской Армии, которая на поверку оказалась сильной. Шло время... Все реже раздавались тосты в честь победы немецкого оружия, и отдельные удачно проведенные операции уже исчислялись единицами... Перед Ставинским встал жгучий вопрос: йто делать? Его командиры, которые всегда были плохими советчиками, сами старались замести следы своих злодеяний и уйти от возмездия. В конце соррк четвертого года Ставинский попал в немецкий армейский корпус, который находился недалеко от границы Югославии, где пылало пламя партизанской войны. Сюда он был переведен из зондер- команды, отступившей на территорию Польши. На строительство оборонительных сооружений пригнали советских военнопленных, взятых в недавних боях. И вот один из военнопленных бежал. В погоню выделили отделение, которое возглавил Ставинский. Солдаты рассыпались по лесу, Ставинский шел в паре с австрийцем, уроженцем этих мест. Тот хорошо знал окрестности, и они далеко опередили всех. Ставинский еле-еле поспевал за австрийцем. Лай собак слышался уже где-то в отдалении, когда они наткнулись на беглеца в зарослях сухого папоротника. Бледный, с взъерошенными, мокрыми от пота