Сибирские огни, 1975, №10

она осталась бы самой прекрасной книгой на свете... «По синим волнам океана»... В библиотеку я смог записаться только в четвертом классе. И сразу же попросил дать мне «Конька-Горбунка». Библиотекарша глянула на меня с недоумением. Стоявшие рядом мальчишки рассмеялись, и один из них поддел меня, негромко сказав: «Мама, дай тнтю». Сами они караулили, кажется, рассказы о Шерлоке Холмсе. Плевать мне было на их насмешки. Читал я уже про Шерлока Холмса. И про Шерлока Холмса, и «Униженные и оскорбленные» читал, и даже кое-что еще. А «Конька-Горбунка» — нет. Сестра таких книг в дом не приносила. Я засунул книгу почему-то не в сумку, а за пазуху, под рубашку, и пока бежал домой, сердце мое радостно тукало в ее тверденькую обложку. Дома я бросил сумку с тетрадками, схватил кусок хлеба, забрался с ногами на лежанку, стоявшую за печкой, и... За лесами, за горам«, За широкими морями, Не на небе, на земле Жил старик в одном селе... С чем сравнить такие мгновения?! Не знаю. Возраст — с одной стороны, и обязанность читать жаждущих сравниться с дубами и кленами — с другой, сильно остудили воображение. Но я точно помню: книги формировали нас легче и лучице, чем институты, официально уполномоченные формировать. Они учили честности, прямоте, бескорыстию, справедливости,— не повторяя надоедливо: не ври, не завистничай, не жадничай. Они призывали к действию. Когда мы с дружком моим Эдькой прочли «Черную стрелу» Стивенсона, то сделали себе по луку, нарезали черемуховых стрел, оснастили их жестяными наконечниками и, для начала, испробовали свое оружие на тыквах. За четыре измочаленных тыювы была нам устроена грандиозная трепка, но зато потом мы целый месяц держали в суеверном страхе всех грыжевиков улицы Аульской. Каждый вечер то одному, то другому из них вонзалась в ставню черная стрела. Выскочивший на улицу в одном исподнем, хозяин с матерками выдергивал ее, а выдернув, обнаруживал намотанную возле наконечника бумажку, с которой скалился ему жуткий череп. А после «Тимура и его команды» разве не мы распилили на дрова инвалиду Финской войны Ишутину все бревна... заготовленные им, как выяснилось впоследствии, для строительства новой бани «ло-белому» — вместо старой, которая топилась «по-черному»? Не могу теперь припомнить всех наших книжных игр. .Скажу только, что ..для меня лично одна из них оказалась пророческой. Однажды я опоздал к началу игры в «синие» и «красные», и, когда появился на улице, все должности были уже разобраны. Даже Великого Моурави и того захватили. — Ты кем будешь? — опросили меня. Я только что прочел удивительную книгу «Возмутитель спокойствия», был свежо влюблен в ее героя, побеждавшего свирепых воинов и могучих правителей одной веселой мудростью, и поэтому заявил: — Я буду Ходжа Насреддин. Ну, ладно, Ходжа так Ходжа. Ребята с нашей улицы не очень-то читали книги — им негде было взять их. Раз человек желает быть каким-то Ходжой — значит существовал такой полководец. > Но оказалось, что это еще не все. 3. С ибирские ргии № 10-