Сибирские огни, 1975, №10

СЛЕДОПЫТЫ ИСКУССТВА 185 но к поместил его в своей галерее. Это вызвало недовольство царских чиновников и духовенства. Художник Худяков- писал Павлу Михайловичу: «...слухи носятся, что буд­ то бы Вам... скоро сделают запрос, на каком основании Вы ¡покупаете такие безнрав­ ственные картины и ¡выставляете публично?..» Враги демократии задыхались от злости, глядя на произведения Репина — первого художника, который изобразил революционеров, борцов с самодержавием. Эти полот­ на — «Под конвоем», «Арест 'пропагандиста», «Отказ от исповеди», «Не ждали» — ды­ шат горячим сочувствием автора революционной борьбе, славят красоту подвига во имя счастья народа, призывают следовать ¡примеру героев. Нечего было и думать, что такие холсты могут попасть в коллекции сановных ме­ ценатов. А единомышленникам живописца или его героев они были не по карману. Но, к счастью, основатель Третьяковской галереи тоже придерживался передовых взглядов. Все эти работы Репина, как и десятки других обличительных картин, он купил и береж­ но сохранил для народа. Третьяков любил художника Неирева и решил собрать в своей галерее все его луч­ шие произведения. Николай Васильевич Неврев был другом коллекционера, часто при­ ходил в его дом на Лаврушинском переулке. Он помог Павлу Михайловичу выяснить, где находятся его полотна, когда-то ¡проданные любителям живописи. Постепенно, шаг. за шагом, Третьяков «подбирал ключи» к хозяевам картин. Холсты Неврева перекочевывали в Третьяковскую галерею. Правда, ее все шло гладко. Павел Михайлович никак не мог напасть на след .нашу­ мевшей в свое время картины «Торг». А нашумела она потому, что смело и гневно клей­ мила помещяков-крепост«икои, их дикие нравы. Художник изобразил отвратительную и очень характерную для ¡российских рабо­ владельческих порядков сцену. Сидят два барина и торгуются. Один хочет продать свой товар подороже, а второй не уступает, стремится купить подешевле. А «товар» стоит рядом: миловидная крепостная девушка покорно и горестно ждет ¡решения своей участи. Покупатель, заплывший жиром плешивый толстяк, выбросил ¡на стол несколько монет, а левой рукой уже крепко вцепился в плечо девушки и ¡победоносно, с животным само­ довольством смотрит ¡на вл-адельца крепостной. Тот, покуривая трубку с длинным мунд­ штуком, еще ¡раздумывает, колеблется. За его спиной на стене висят картины, гравюры. На этажерке видны книги. Значит, этот помещик— просвещенный человек. Тем позор­ нее для него ¡роль ¡работорговца! ¡Когда картина появилась на ¡выставке, возле нее не было равнодушных. Одни зри­ тели ее горячо приветствовали, другие исходили злобой. «Торг» написан в 1866 году, че­ рез пять лет после отмены крепостного права. Но обличительное значение картины от этого не уменьшилось. Об этом хорошо сказал критик Стасов: «Посмотришь единую се­ кунду на эту картину, и русская история теснится в душу; долгие столетия и бес­ численные поколения замученные, не отмщенные и изруганные проносятся перед воображением...» Царское правительство не разрешило отправить картину на международную худо­ жественную выставку в Вену. Крепостники боялись суда передовых людей, страшились возмущения публики. И вот такое боевое произведение исчезло. Много было охотников купить картину, но все коллекционеры в конце концов отступились: как ¡в воду ¡канула! Третьяков ¡не отступился. Неторопливо, спокойно действовал он в своих поисках. Круг постепенно сужался. Наконец, Павел Михайлович узнал, у кого находится карти­ на. Ее владельцем оказался богатый московский помещик. Третьяков поехал к нему. Помещик принял гостя с почетом, показал Павлу Михайловичу свою коллекцию картин. Но «Торга» среди них не было. Третьяков похвалил коллекцию и как бы между про­ чим спросил: — Я слышал, у вас имеется одна картина Неврева? Хотелось бы посмотреть-. Хозяин замялся. — Да, была такая картина. Вернее, и сейчас есть, но... — Вот и отлично,— перебил его Третьяков.—- Где же она? Нехотя хозяин приказал слуге принести картину. Ждать пришлось долго. Наконец, запыхавшийся слуга внес в гостиную холст. Но в каком ужасном состоянии он был! За-