Сибирские огни, 1975, №10

БОРУС ЯСНОЛОБЫИ Потянулись в теплые страны стрижи, ласточки, мухоловки, каменки-плясуньи, ку­ кушки, перепела. Прошел первый караван журавлей, покрывая степь курлыкающей грустью. Правда ли, что птицы из жарких стран прилетают к нам в Сибирь, чтобы поить ле­ дяно-студеной водой своих детенышей, которых они тут выводят? Структура молекулы студеной воды, говорят, самая полезная, и птицы это уловили миллионы лет назад. ...Трястись мне надоело. Я вылез из кузова, пошел пешком. Тень еще оставалась короткой, она, в широкой шляпе, качалась мексиканцем передо мной на растрескавшей­ ся щелеватой дороге, иногда сбиваясь на обочину, где трава. Проблескивают солончаки. Дыбятся серые, обтесанные ветрами и дождем, древние камни-надгробники. На гребне холма, тронутого августовской желтизной, за стадом овец едет полусонный пастух и так же полусонно тянет песню, которой нет конца, как и этим рыжеватым степным увалам. Иногда начинает казаться, что в степи ничего не изменилось, как было когда-то, так и есть. Почти сто лет назад писатель С. Я. Елпатьевский . срисовывал с натуры: «...Вправо, влево, куда только глянет глаз, горячее синее небо... Вот показалась между могилами сонная фигура качинца. Опустивши голову на грудь, он медленно по- ка.чивается в седле и тянет свою бесконечную, тихую, как журчанье горного ручья, пес­ ню. Он въехал на бугор; голова его с черными, как уголь, и жесткими, как конская грива, волосами запрокидывается назад,—звуки вырываются из горла, странно гремят и далеко разносятся... Еще раз мелькнула темная голова, долетел издалека последний звук песни, и опять степь пуста и тиха». Казалось бы, что все так, если бы»не решетчатые гиганты-рогулины, легко и не­ слышно идущие степью, пересекая ее в направлении, куда летят птицы, и в направлении перекрестном, куда ветер клонит подсохшие травы. Несут они энергию электричества. Пьер Гамарра, французский писатель, наш друг, побывавший в Восточной Сибири в конце шестидесятых годов, рассказывал, что он «видел одну непрерывную стройку — Сибирь». Должно быть, так неумело показывали экскурсоводы, что гость увидел только сплошную стройку. Это было бы ойень печально, если бы стройка — была сплошная и Сибирь бы утеряла свое природное лицо. Ходит по красноярской земле слух, что в Новосибирске ученые готовят варианты Сибири завтрашней. Один вариант, как я понял, в том, чтобы если не перестать, то хотя бы меньше выворачивать из земли того, что в ней есть; ориентировать нас не на бензопилы и не на экскаваторы сверхмощные, не на новые вспарывания живого тела земли— сверхразрезы Итатские, Березовские, Таймырские, Якутские, Ленские... Нет, не на это. А на то, дорогие сограждане, чтобы поглядеть на перспективу нашу жизнен­ ную в ином повороте: речь идет о полнейшей утилизации. Не о расточительном полу- цикле— сырье—полуфабрикат — шляпа — загородный овраг,— а о полном круговорот­ ном бесконечном цикле: сырье — полуфабрикат — шляпа — сырье — полуфабрикат — шляпа — сырье... Загородный овраг исключить из системы вовсе, вместо него в цепи по­ ставить аппарат-котел, способный превращать изношенную .нашу шляпу в исходное сырье... Ориентировать нас всех, дорогие сограждане, на это... • Гляжу на скользящие между степью и небом' рогулины-высоковольтки. Доброго пути вам, новые в степи пешеходы! Нужно много, очень много энергии электрической, чтобы патриотичеокий, гениальный тот вариант новосибирцев распахнулся делом, чтобы степь всегда была тиха и волнующа; вы, высоковольтники, ее хранители — на вас надежда. ...За холмами, вдали белесо проступает город Абакан, из которого я сегодня же улечу в Красноярск. Мое путешествие кончается. Кончается в 1975-м.